Аркадий и Борис Стругацкие - Частные предположения

– Здорово! – сказала я.

– Велик ли я?

– Велик! – сказала я.

Он снова стал Валей Петровым. Он смеялся радостно, весело и очень гордился собой.

– Не я ли глава семьи?

– Ну конечно же! – смиренно согласилась я.

– А ты понимаешь, как все это здорово?

Еще бы! Я понимала. Он никогда больше не уйдет от меня надолго. Он будет возвращаться постаревший и окаменевший от перегрузок, но он будет возвращаться скоро. Мириады миров разделят нас, но никогда больше не разделят нас годы.

– Завтра нагрянут гости, – вдруг вспомнил Валя и потянулся. Было очень странно и непривычно видеть, как он потягивается с одной рукой. – И надо лететь в Совет космогации. И надо готовить доклад.

– Вы привезли много материала? – спросила я.

– Массу. Мы привезли фильм «Планета Ружена, на которой не бывает дождей».

– А там правда не бывает дождей? – спросила я. Мне было очень приятно.

Он ответил:

– Один раз мы там увидели облачко. По этому поводу Порта варил кофе. Но во всем другом Ружена – очень богатая планета. И там солнце не в пример нашему – белая звезда. По сравнению с ним ваше солнце престо медный таз.

Он вскочил, выбежал из комнаты и вернулся с изумрудной тростью.

– Смотри, – сказал он. – Зеленая древесина. Это белковая растительность. Но Порта нашел там и небелковую жизнь.

Я прислонила трость к столу.

– А что случилось с Порта? – спросила я шепотом.

Валя не ответил, и я вспомнила, что он никогда не отвечал на такие вопросы.

– Мы привезли девятнадцать культур разных микробов, – сказал он. – Штук тридцать гербариев, такое вот зеленое дерево и целую батарею банок с заспиртованными организмами. И мы привезли такую коллекцию минералов! Я могу назвать тебе двадцать человек, которые облизнутся, увидев все это. Хотя бы Константин Робертович Ченчик.

Ченчик был председатель Комитета по внеземным ресурсам.

– Ты снова полетишь туда? – спросила я. Я старалась говорить совсем небрежно, как бы между прочим. Но он понял и засмеялся.

– Конечно, нет. Туда полетят другие. Там будет оборудована база. Ружена – отличное место для базы. С Ружены мы будем стартовать дальше – к системе ВК 902, а оттуда еще дальше – к красному гиганту ВК 1335. Это очень далеко.

Он вдруг вспомнил что-то и наморщил лоб.

– Руженка, – сказал он, – ты не знаешь, что это за блестящая башня стоит на ракетодроме?

Я не знала, о какой башне он говорит.

– Наверное, ее построили за эти полгода, – сказал Валя. Он засмеялся. – Знаешь, когда я понял, что опыт удался? Когда увидел тебя. А то мы глазели на эту башню, и Ларри божился, что это двадцать четвертый век. Теперь я вспоминаю и начальника ракетодрома, но тогда я не узнал его. Просто забыл за семнадцать лет, какой он, и мне показалось, что это новый.

– А ты меня сразу узнал? – спросила я.

– Ну еще бы!

– Я все время думала, что это сон, – сказала я. – Я и сейчас так думаю. Ты просто мираж…

– Твердый, как полено, – добавил он.

Я засмеялась, потом немножко поплакала и рассказала ему, как он год за годом летел один через черную пропасть, полную холодных звезд. Впереди звезды, позади звезды, и больше ничего.

Валя покачал головой.

– Все это так, – протянул он. – Только звезд тоже нет – ни впереди, ни сзади.

– Почему? – спросила я сквозь слезы.

– Допплеровская слепота… При возлесветовых скоростях эффект Допплера смещает излучение звезд в невидимые глазом области. Звезды можно видеть только с помощью специальных преобразователей. А если смотреть в обыкновенные телескопы, то вокруг тьма. Беспросветная тьма. Это очень неприятно, Руженка, – смотреть в обыкновенные телескопы. Кажется, что, кроме тебя, никого нет во всем мире…

Мне стало холодно, и я прижалась к нему.

– Пойдем спать, – сказал он. – Завтра будет тяжелый день.

– А вдруг я проснусь, а тебя нет?

– Так, наверное, и будет. Завтра я рано-рано улечу в Москву. Я даже будить тебя не буду.

– Разбуди, – попросила я.

Он быстро уснул, а я еще долго сидела рядом и смотрела на его лицо. Лицо казалось темным, почти черным в полумраке. Он спал спокойно, только один раз вдруг сказал быстро: «Осторожно, Ларри… Это же адская боль». И через минуту: «Выгони вон Артура. Он не привык смотреть на это».

Никогда больше он не уйдет надолго. Он будет возвращаться постаревшим и когда-нибудь вернется совсем старым, но никогда больше не придется ждать годами. Человек, управляющий временем, – мой муж.