Алексей Сквер: Игры в богов

Животные.

Полуразумные животные с малоэффективными инструментами и не более.

Итак, в Сибири, посреди бескрайних лесов, называемых Тайгой, вдали от людских поселений, пространство было явно искривлено. Кто бы там из людей не проходил, если вообще проходил когда-либо, мог, лишь оказаться на десяток километров в стороне, не очень-то понимая, как так умудрился отмахать в ненужном направлении такое большое расстояние.

Ну, так, то люди.

Я — Высокоразвитый. И не только. Я специалист Службы. Такие вещи как «личное пространство» находить — опять-таки моя работа.

Места были не просто дикие. Девственные. Люди до сих пор не были в состоянии освоить планету. Непостижимо.

Проламывать защиту я естественно не стал. Обошёлся небольшим вмешательством в поле, малозаметным по своей сути. Можно сказать подкрался.

Высокоразвитый, и во время сна, и во время бодрствования контролирует обстановку вокруг себя. Лучше всего, конечно, подкрадываться к цели во время бодрствования. В это время внимание объекта рассредоточено, он чем-то занят и пропускает слабые изменения в окружающей действительности. А когда цель отдыхает, её мозг только и озабочен, что безопасностью тела.

Проведя ночь невдалеке от аномалии, я на утро, просто перелетел стену отчуждения сверху. Защита там была слабее на порядок. Хозяин «личного пространства» (я надеялся, конечно, что это хозяйка) явно меньше опасался опасности с воздуха, ограничившись лишь визуальной защитой сверху. Её-то я и прошёл с минимальными колебаниями системы безопасности этого мирка.

То, что я увидел — превзошло все мои ожидания.

Примерно километров через 10 от места проникновения я увидел её!

Старуха, омерзительного вида, замотанная в какое-то тряпьё сидела, греясь на утреннем солнышке перед уродливой избой, кривобоко стоящей прямо посреди леса. На двух безобразных трёхпалых лапах. Казалось, что деревья, растущие рядом с ней «подвинулись», искривив где надо стволы, а где и вообще вопреки здравому смыслу принявшиеся расти под углом к небу. Благодаря такому их расположению, старухе хватало солнца, чтобы нежиться в его лучах.

А ещё она кормила птиц.

Пичуги садились к ней на ладонь… щебетали, иногда пихались, выхватывали угощение и отлетали прочь. Со стороны было абсолютно явно, то, что бабка, кормящая птиц, полностью поглощена этим процессом, и я, уже не таясь, вышел к ней. Это без сомнений была Артемида. То как она держала ладонь, наклон головы немного вправо… даже левая рука замерла именно в том положении, котором, я помнил, она замирала.

И я вышел.

Не то, что не таясь… Я вышел как заворожённый. Потому что в этой старухе… в том, как она улыбалась, ссорящимся за угощение птахам, я увидел её.

Артемида. Вечно юная богиня охоты и леса. Красивая девушка, ещё вчера бывшая девочкой…

Старуха с изрезанным морщинами лицом, отвратительным крючковатым носом и беззубо сжатыми губами, до их полного отсутствия на лице.

Я ожидал чего угодно, даже умеющих телепатически общаться муравьёв и ручных динозавров, но увидеть Артемиду старухой!!!

Я вышел, и это было 1-ой ошибкой.

Она даже не повернула головы на моё появление, хотя я снял с сознания всю защиту, и она, по идее не ожидая визитёров так близко, должна была бы не на шутку удивиться — если не испугаться.

Но она даже не повернула головы, продолжая кормить птиц. Я поначалу подумал, что она меня НЕ ЗАМЕТИЛА! Но такое просто невозможно!

Так и не прекращая своего занятия, старуха, омерзительно трескучим голосом проскрипела:

— Явилса, засранец? Не запылилса… Ну иди в дом, чай будем пить, раз уж припёрся. Не мешай, я скоро.

— Арте..

— Иди в дом, там поговорим, Гермес. Раз уж ты здесь, скоро мне станет не до птиц. Не мешай мне утричать. Не видишь? Я новости слушаю.

Птицы, щебеча, продолжали виться на Артемидой-старухой, ничуть не реагируя на её голос. Говоря со мной, позы она так и не изменила.

Норов её я тоже помнил очень хорошо, поэтому перечить не стал, да и дом был весьма занятной штукой. В Истинном состоянии это была обычная походная палатка старого, даже древнего образца, которая внешне выглядела бревенчатым срубом, но что-то с ней было явно не так. Ни окон, ни дверей я не обнаружил. Да в довершение ко всему к жилищу каким-то непонятным образом были приживлены (именно приживлены, потому что они были ЖИВЫЕ) две уродливые лапы, замеченные мною ранее.

— Пусти его! — приказала старуха и палатка резво крутанувшись на конечностях повернулась ко мне другой стороной где я увидел дверь. Только сейчас до меня дошло, что я изначально, до команды хозяйки, НЕ ВИДЕЛ входа!