Элеонора Мандалян - И я сказал себе - нет!

– Потерпи… И прошу тебя, тише!

Крадучись, они прошли позади уже знакомых Орбелу трехэтажных лабораторных корпусов. Руфос остановился перед дверью черного хода, огляделся и тихонько отпер дверь. Пропустив Орбела в темный тамбур, сказал:

– Это строго секретные лаборатории. Непосвященному попасть сюда практически невозможно.

– И тем не менее ты собираешься нарушить запрет? – Орбела озадачивало и поражало мужество американца.

– Еще совсем недавно я был счастлив работой, я жил ею и спокойно спал по ночам, пока меня… ввиду особого доверия, не перевели в эти лаборатории. И я возненавидел их… себя… и все, чем они тут занимаются.

В темноте Руфос светил ручным фонариком.

– Это экспериментальная оранжерея. Растения выращиваются здесь путем клонирования и скрещивания.

Орбел шагнул в указанном направлении… Было темно. Только слабо высвечивал забранный решеткой проем окна.

Тяжкий глухой вздох вздыбил волосы на обнаженных руках Орбела. Он напрягся… вслушался… Все стихло, и снова вздох, больше похожий на зловещий всплеск трясины.

– Кто это?- одними губами прошептал Орбел, шаря в темноте и не находя своего провожатого.- Господи, где ты?!

– Я здесь…- отозвался Руфос из-за его спины.

– Тут… тут кто-то вздыхает. Это Лилит?

– Нет. Это Мики,- ответил Руфос и включил фонарик.

Желтый кружок света выхватил из тьмы большую кадку с декоративным растением, у которого были непропорционально толстый ствол и большие поникшие листья.

– Это дерево,- сказал Орбел.?

– Это Мики,- поправил Руфос.

Снова повторился тяжкий вздох или нечто подобное. И теперь уже Орбел не сомневался, что вздыхало растение. А оно вдруг ожило: очень,, медленно, сонно зашевелилось, приподнимая и разворачивая листья, будто большие плоские ладони.

И были эти ладони-е зеленые, а бледно-розовые с рельефно проступающими красными прожилками – Оно погибает?- наивно спросил Орбел, приняв его цвет за осеннюю окраску листвы.

– Как бы не так,- почему-то зло ответил Руфос.- С ним тут нянчатся больше, чем с ребенком.

– А почему у него красные прожилки?- Орбел шагнул к кадке со странным растением. Руфос резко оттолкнул его: – He приближайся. Оно всегда так вздыхает, требуя очередное донора.

– Что ты такое говоришь?!

– Мики – уникальный гибрид. Научившись выращивать синтетические семена, они перешли к следующему этапу: сегмент ДНК человека был пересажен в клетки обыкновенной петуньи, после чего растение начало с успехом производить животный белок. Петунью заменили более крупными видами… вроде этого фикуса. Мики отличается от ему подобных гибридов тем, что его природный сок полностью замелен… человеческой кровью.

Орбела передернуло.

– Принято считать, что только мозг является носителем разума. Увы, мы так мало знаем о свойствах самой крови – этого непрекращающегося от рождения до смерти потока жизни в организме, пронизывающего все ткани, в том числе и мозг… Мики доказал, что одной только крови мыслящего существа достаточно, чтобы ожить, и больше того – совершать в достаточной мере осмысленные действия. Это больше не растение, Орбел. Это… это черт знает что. Но его беда… или счастье в том, что он не может пока сам поддерживать в жилах нужный ему баланс. От фотосинтеза он отказался, и теперь в нем происходят какие-то непредсказуемые преобразования. Сначала он научился двигаться, потом – вздохами выражать свой голод. Что будет дальше – предугадать практически невозможно. Его листья становятся все более эластичными, утолщаются и меняют форму – в них идет наиболее интенсивный процесс образования белковых соединений. Клеточные структуры приближаются к структуре органических тканей человека.

– Что за нелепость!- Орбел пытался превозмочь подступающее тошнотой омерзение к вздыхающему “Мики”.- Зачем это?

– Разве Кларк похож на пустого мечтателя? На человека, теряющего даром время?-усмехнулся Руфос.- Мики может оказаться весьма полезным. Такими зоорастениями намереваются обсадить вместо изгороди участки закрытых зон – военных баз, например, или секретных заведений. Да что мелочиться – границы государств! Живая, непроходимая стена.

– Почему непроходимая?- Орбел все еще не понимал, куда он клонит.- Мерзко в сути своей, но безобидно. Эти кожистые листья-ладошки с красными прожилками, наверное, даже приятны на ощупь. Посмотри, как он тянется ко мне.

И, шагнув к кадке с растением, Орбел коснулся одной из “ладошек”, с мольбой протянутой к нему… С неожиданной стремительностью “ладошка” метнулась ему навстречу и всей поверхностью прильнула к опрометчиво протянутой руке.