Виктор Косенков - Мигранты

Собачья стая, что трусила рядом, наглела. Псы подбирались все ближе и ближе. Заступали дорогу, отходили с ворчанием, нехотя. Они чуяли, что самое крупное и опасное животное в стаде двуногой еды стремительно слабеет.

Кончилось противостояние тем, что Игорю из последних сил удалось подбить лапу самой крупной самки, догнать ее и зарезать. Псы разбежались, но не ушли. Стали держаться на приличном расстоянии.

Состояние Морозова с каждым днем ухудшалось, хотя ему казалось, что хуже уже некуда. Он все чаще бредил. По ночам его мучили видения. Морозов разговаривал с давно умершими людьми, о чем-то спорил с ними. И пока он метался в холодном поту, дети вытирали ему лоб, поили водой или просто гладили по голове.

Однажды, в один из редких уже моментов просветления, Игорь заметил, что Максим плачет.

— Ты чего, дружище? — тихо спросил Морозов.

— Он испугался, что ты умрешь, — дрожащим голосом пояснил Андрюшка.

— Нет. — Игорь покачал головой. — Нет…

Он почувствовал, что сознание снова ускользает, и улыбнулся.

— Не бойтесь. Я ведь… улыбаюсь… Значит, всё хорошо.

Утром Игорь встал, пересчитал детей и пошел.

На восток.

Его подобрали русские пограничники, патрулировавшие Нарву.

Наверное, нашли по детскому плачу.

Морозова бил чудовищный кашель. Ему, казалось, что он выкашливает куски легких…

Гарнизонный врач только руками развел. Сквозь бред и горячку Игорь услышал обрывки фраз:

— …пневмония… ничего не могу… странно, что вообще… лет…

Морозов пытался встать. Ему казалось, что он говорит. На самом деле, он только шевелил руками и хрипел. Зрение пропадало. Все перед глазами плыло…

Но временами он четко видел четыре мордашки, склонившегося над ним. А иногда даже пять… Или это уже было не наяву?

И гладя на эти светлые лица, он улыбался. Через силу, давя кашель и боль в груди. Игорь улыбался, чтобы его дети не боялись.

И дети тоже улыбались, несмотря на то, что по их щекам текли слезы. Он знали, что он не любит, когда они плачут, но слезы сами текли. Пацаны гладили Игоря по слипшимся волосам, помня, что больному человеку надо знать, что его любят, что жалеют. От этого и здоровье прибавляется, и болеть не так тяжело…

Пограничники переправили Морозова в Иван-город, определили в лазарет. Но и там дети не оставили его, наотрез отказавшись уходить. Игорь до конца чувствовал их мягкие ладошки.

И улыбался, чтобы не боялись…

Так и умер.

Улыбаясь.

— Всё, — капитан Лукин кинул белый халат на спинку стула. — Отмучился страдалец.

В ординаторской сидел только майор Тишков да два медбрата, парни первого года службы.

— На кладбище? — спросил старший.

— Погоди, я детей уведу. — Капитан открыл нижний ящик стола, вынул графин, налил. Выпил одним глотком. Вопросительно посмотрел на майора. Тот покачал головой. — Как он вообще дошел, не понимаю. Детей куда?

Тишков вздохнул. Спросил:

— Накормили?

— Естественно.

— Давай-ка я с тобой пойду. В детском саду крышу уже починить должны были. Вот и определю их туда. К тому же, давно зайти обещал.

Лукин кивнул солдатам:

— Пошли.

— Погоди, капитан. — Майор помолчал. Тяжело поднялся из-за стола. — У тебя… конфеты какие-нибудь есть?

Пошел в задницу!(эст.) (Прим. автора).

Сипсик — популярная эстонская кукла, персонаж одноименной книги Эно Рауда.(Прим. автора).

Задница! (эст.) (Прим. автора).

Здравствуйте,(эст.) (Прим. автора).

Кто там? (эст.) (Прим. автора).

Город-сателлит Таллина, почти пригород.(Прим. автора).

Кохтла-Ярве — город на северо-востоке Эстонии.(Прим. автора).

Томас, дети…(эст.) (Прим. автора).

Да! Да! Знаю! Заткнись! (эст.) (Прим. автора).

Что? (эст.) (Прим. автора).