Марина Ясинская - Уйти красиво

— Я жду ребенка.

И я все понял.

Я давно уже знал, что в жизни совсем нет справедливости. Знал и не возмущался. Что толку — все равно ничего не изменишь, только расшибешься насмерть. Но когда дело доходит до таких людей, как Игорь и Астра, мириться с этим ну просто невозможно.

Астра снова заплакала — тихо и уже без слез. А я гладил ее по голове и шептал тихонько какие-то бессмысленные глупости.

Под утро она все-таки заснула.

Я тихонько встал, оделся и вышел на улицу. Я знал, что буду делать. И, пожалуй, впервые в жизни я не боялся.

Пока шел, все думал: может быть, именно потому и родила меня мама — несмотря на то, что ей оставалось всего восемь лет?

Я не сомневался в своем решении ни секунды. За все те бесчисленные пинки и удары, которыми судьба так щедро делилась со мной все то время, что другие называют жизнью, я наконец-то мог отвесить ей ответную оплеуху. Астре не придется выбирать между тем, чтобы убить единственную частичку Игоря, которая у нее осталась — его ребенка, или родить и обречь его тем самым на ужасную судьбу нелегала…

На все бумаги ушло не больше двух часов.

В утилизации мне выписали десять лет — как я и предполагал.

В ближайшем отделении банка я продал чип на два года, позвонил в "Уйди красиво", договорился о том, чтобы меня пустили вне очереди. Конечно, переплатил. Но мне непременно нужно было сегодня — иначе просто не хватит времени.

Я очень торопился — хотел вернуться до того, как проснется Астра.

Но мне не повезло.

Дядя Коля еще не вернулся с работы, тетя Света с Наташкой уже ушли. Астра снова сидела на диване, уставившись в окно.

Я ничего ей не сказал — пошел на кухню, поставил чайник. Вытащил ее к столу, заставил поесть. Беспрестанно что-то говорил, старался отвлечь. Астра все больше молчала или отделывалась односложными ответами.

Вернулся дядя Коля и скоро снова ушел — ведь сделать надо немало, а заниматься этим некому.

Когда время подошло к пяти, я понял, что мне пора.

Оделся, отыскал Брюшко, почесал ему шейку, чмокнул в носик, и только затем подошел к Астре.

— Мне надо уйти, — сказал я ей. Потом потихоньку достал восемь крохотных чипов — моя жизнекарта тут истошно замигала желтыми цифрами — и протянул их ей.

Кажется, она не сразу поняла, что это. Потом подняла на меня глаза, и были они такие… такие… Я проклял все на свете за то, что ей снова приходится испытывать боль.

Астра хотела что-то спросить, но я ее перебил.

— Так будет правильно, — сказал я. Крепко ее обнял — на секунду, и поскорее вышел из дома…

Вот такая вот история.

…Кажется, все… Хотя нет, секунду.

Дядя Коля, тетя Света, Наташка — я так и не успел с вами попрощаться. Спасибо вам. За все.

Астра, я люблю тебя. Всех вас очень люблю. Спасибо и… Прости меня, ладно? Пусть у тебя родится здоровый ребенок. Чтоб на Игоря был похож…

Имена я, само собой, изменил.

Вот теперь все.

Прямой эфир закончился, погасли почти все экраны.

— Сергей Анатольевич, — ворвавшийся в полутемную студию полноватый мужчина в строгом сером костюме подбежал к режиссеру, схватил его за руку, принялся с энтузиазмом трясти и восклицать: — Это замечательно! Потрясающе! Поздравляю! Какие рейтинги! Мы побили не только наши рекорды! Астро-студия может подавиться! Мы теперь — самая известная телекомпания! Это замечательно! Вы понимаете, какие у нас перспективы? Прекрасные, прекрасные!

Режиссер поморщился и осторожно высвободил руку.

Толстяк возбужденно носился по студии.

— Кто бы мог подумать! Какой эффект! Слушайте, надо взять это на вооружение. Будем теперь регулярно выбирать одного из этих, сдавшихся или пойманных, и приводить к нам. За счет компании. Событие месяца! "Исповедь нелегала"! Зрители сойдут с ума!.. Это замечательно!.. Рекламу давать заранее, за две недели вперед! Золотая жила! Замечательно!

Ассистент почтительно внимал руководству.

Режиссер механически кивал.

И не отрывал взгляда от мерцающего зеленоватым светом экрана. Наблюдал, как два офицера утилизации уводят под руки из-под прицела потухших камер очень серьезного и очень спокойного парнишку пятнадцати или шестнадцати лет.