Array Коллектив авторов - Классициум (сборник)

Бен-Нори вгляделся внимательней и, тихонько похлопав себя по коленям, произнес: «Эк, шолишол», по-нашему это, пожалуй, можно перевести как «ну и ну». Поразиться было немудрено. Мало того что зерды объявились целой семьей, еще и один из малышей выделялся из круга своих братьев и сестер необычной белой шерсткой.

Зерды никогда не бывают полностью белыми. Белые подпалины на боках, «носочки» на лапках, светлое брюшко – такое встретишь часто, но эти зверьки, хоть и имеют цвет от красно-оранжевого до серебристо-песочного, не рождают альбиносов. Не рождали до сих пор, по крайней мере.

Заинтригованный Бен-Нори следовал за зердами еще с милю, когда вдруг белый малыш насторожил ушки, повел носиком по ветру и уставился прямо на Бен-Нори своими шоколадными глазами-бусинками. От неожиданности тот даже не успел спрятаться за кустами или валунами. С полминуты они с интересом наблюдали друг за другом, затем малыш звонко тявкнул, подзывая мать, и через несколько секунд уже всё семейство знало о присутствии постороннего. Оранжевый отец совершил высокий разведочный прыжок и тревожным рыканием подал остальным команду к бегству. Зерды помчались со всех лап, скоро исчезнув из поля зрения, очевидно нырнули в ближайшую каменную трещину. Однако Бен-Нори мог поклясться (что он и делал потом много раз в нашем трактире), что перед тем как раствориться в сумерках, крохотный белый зверек еще раз остановился и, растянув пасть в усмешке, рассмеялся особым отрывистым смехом зерд: «Ийяуть-ть, Ийяуть-ть!»

Бен-Нори улыбнулся, покачав головой. «Мисо», – сказал он вслед храброму детенышу, и на его языке это означало «Беляшка». Ибо Мисо была хорошенькой маленькой самочкой.

Мисо родилась почти три месяца назад на другом конце плато, что довольно далеко от того места, где ее заметил Старый Бен. Она лежала в небольшой уютной норке, и первое время ее окружали только приглушенные запахи и тепло пушистых комочков рядом. Четыре шерстяных комка были ее братьями и сестрами, а два больших клубка меха – ее родителями. Отец появлялся редко, и маленькая Мисо иногда слышала, как рычала на него мама. Но когда через две недели у детенышей начали открываться глаза, Мисо стала не только чувствовать, но и видеть оранжевого зерда гораздо чаще. Теперь мать перестала опасаться, что он может сожрать собственных отпрысков, и ничего не имела против его присутствия.

Больше всего зерды похожи на небольших земных лисичек, живущих в песках Сахары, которые называются фенеками. Та же остренькая мордочка, тот же малый рост – никак не выше девяти дюймов в холке, покрытые мехом подушечки лап и, конечно, уши. О, какие у зерд уши! Огромные, в пять, а то и шесть дюймов, они способны услышать любой шорох вблизи и вдали, отличить копошение матриски – юркой рыжей мышки от шуршания крыльев исиго, уловить ничтожное движение под землей или песком. Хвост у зерд пышный, с темно-коричневыми вибриссами на конце.

У Мисо вибриссы на хвосте и мордочке были молочного цвета.

Когда малышам исполнилось по полтора месяца, они всё чаще стали вылезать из своего убежища и показываться у входа в нору. Мисо узнала, что помимо ее семьи есть еще множество других зерд. Некоторые из них приходились Беляшке дядями и тетями, некоторые племянниками, а некоторые – абсолютно посторонними особями. Насколько она могла судить, зерд было очень много. Очень часто вечерами слышались разговоры, а то и перебранки между соседями.

– Тр-р ять-ять, – спрашивала рассерженная соседка слева. – Кто из вас, разбойников, потрепал моего славного Викку? А ну, немедленно отвечайте!

– Ятр-ятр-р р, – раздавалось в ответ насмешливое. – Следить за своими надо лучше!

– Ттиу-яу! Как невежливо!

Иногда такое соседство приносило пользу. Например, какая-нибудь зоркая лисичка первой замечала появление большеклювого оннта и оповещала всё сообщество. Ведь всем известно, что оннт не прочь полакомиться любым мясом, даже мясом зерд. Но всё же степным зердам давно было тесно в столь плотной колонии. Это стало совершенно ясно, когда семье Мисо почти полторы недели пришлось жестоко голодать, и самый младший братик умер, получив за это время лишь несколько капель материнского молока и ни одной птичьей косточки из старых запасов, – всё отобрали другие. Его смерть тем не менее помогла семье продержаться еще два дня.

Охота у оранжевого зерда проходила с переменным успехом, и мать спешила научить детей всем своим навыкам. Принеся полузадушенного птенца или ящерку, она с удовольствием следила, как ее детки подкрадываются к добыче, наскакивают, пока еще неуклюже, на нее обеими передними лапами и хватают мелкими зубками за шею. Мисо узнала, что жуки, обитающие под корнями кустарника, очень вкусны, не менее, чем личинки и червяки, выкопанные из-под трухлявого дерева. И что нет ничего аппетитнее крылышка исиго и крохотных яиц в его гнезде.