Олег Швемер - Отступник

Я вскинул пистолет и выстрелил в мученика. Мне показалось, что за миг до смерти, на его перекошенном от боли лице, скользнула благословенная улыбка.

– Тулл, ты где? – Раздался разъяренный голос Григория. Он выскочил из комнаты, в которой покоились в вечном сне его товарищи. Со свирепым, полным гнева, взглядом на перекошенном лице. Я почувствовал, как его гнев пожирает его изнутри, так же как мой ел меня.

Сегодня я нарушил основной закон Ордена. Я убил монахов и встал поперек правил великого братства. Я стал предателем, отступником. Я знал, что сегодня мной поставлен крест с распятым на нем мутантом, против всей общины. В том, что когда-то монахи убили мою семью, теперь не было сомнений. Их убили, а меня младенцем забрали в храм. Теперь те, кого я считал своими братьями, своей семьей, оказались просто кровожадными разбойниками и душегубами.

– Тулл, что ты натворил? Ты убил наших братьев! – Григорий, сильно пыхтя, стоял в паре шагов от меня. Ножны с метательными ножами на груди вздымались в такт его дыхания. В руке он сжимал саблю. Григорий был умелым фехтовальщиком.

Я смотрел ему в глаза, чувствуя, как тревожно бьется мое сердце. Как с каждой утекающей крупицей времени в песочных часах, оно бьется все сильнее. Что-то говорить ему не имело смысла. Там лежали его братья, те ради которых он был готов на все. Так же как и я, еще с утра.

Оскалив гнилые зубы, Григорий взметнул клинок сабли и обрушил его на меня. Я сделал блок. Два закаленных металла, коснувшись друг друга на бешеной скорости, высекли искры. Григорий ударил снова. Я увел удар в сторону и, чуть поведя корпусом тела, въехал локтем в открывшееся лицо. Монаха чуть отбросило назад. В этот момент он полоснул меня освободившимся клинком по ноге. Благо, свисающая на боку кобура приняла на себя основной удар. От вспыхнувшей боли, я стиснул зубы и, не останавливаясь, ударил пяткой в грудь монаха. Григория швырнуло, к стене, сильно припечатав. Он вскочил как обезумевший. Левая рука потянула рукоять метательного ножа на груди. Сверкнув, оточенное жало со свистом полетело ко мне. Я хотел отбить его саблей, но не сумел.

В левое плечо словно вонзилось раскаленное на огне клеймо. Боль вспыхнула с огромной силой, рука самопроизвольно упала как плеть.

Сквозь пелену в глазах, я заметил, что Григорий тянется ко второму метательному ножу. Снова раздался свист вращающегося в полете металла. Благо в этот раз я успел увернуться.

Григорий пошел в атаку. Я понял, что уже не сумею отразить ее. Но здесь сыграла невнимательность Григория и моя удача. Не добежав до меня, он споткнулся о труп мученика без скальпа. Его длинное тело с грохотом упало на железный пол.

В этот раз я не упустил свой шанс. Монах не успел среагировать, как я взметнулся вверх и, стараясь попасть под лопатку, вонзил саблю прямо в его спину. Но от боли в плече я промахнулся, и лезвие попало в позвоночник. Раздался крик Григория, и он попытался встать. Я понял, что нужно действовать наверняка. Достал пистолет из держащейся на швах кобуры и выстрелил Григорию в голову. Ее содержимое разлетелось по полу.

Я перевел дух. Встал с трупа, положил оружие в карман, выбросил кобуру и поправил одной рукой плащ.

Наверху за это время все утихло. Шоркая по лесенке, спустился монах-хранитель и проскользнул мимо меня, держа в руках маленького мальчика. Малыш заплаканными глазами смотрел на меня, его трясло. А монах, что-то причитая, перешагнул через труп Григория и быстро удалился.

Кровь стекала по штанине прямо в сапог. Я оторвал кусок тряпицы от своей полу-рясы, сильно стянул узлом над раной. Нож, торчащий в плече, сковывал движения, отдаваясь острой болью. Вытащить его можно, но кровь с раны хлынет с новой силой. Перед глазами все шло кругом, с трудом удержавшись от падения, придерживаясь за поручни скрипучей ржавой лестницы, я поднялся на верхнюю палубу. Ноги с трудом удерживали меня, круги перед глазами мешали принимать ясную картину происходящего. Рид появился в нескольких саженях от меня. Он тащил за волосы грязную девчонку, которая плакала и кричала. Рид улыбался, получая от приносимой девочке боли и страха, свое больное удовольствие.

– О великий Орден Чистоты, эта девочка исчадие бездны, тварь, созданная Крабодой Сверхпредателем. – Завопил Рид, разбрызгивая слюну в разные стороны. – Я, великий ангел Ордена Чистоты, очищу ее душу от темных сил. – В его руке появился окровавленный нож.

– Рид, Рид! – Закричал я, хрипя. – Остановись, слышишь? Ты не ангел, мы не ангелы. Посмотри, что мы сотворили, оглянись! Наши руки по локоть в крови. Мы убийцы, да, не хуже этих еретиков из Беловодья, мы не очищаем Пустошь от зла, мы заливаем ее кровью. – Я выхватил револьвер, взвел курок, направив ствол в сторону Рида. – Отпусти дитя, мы здесь совершили слишком много убийств, мы уничтожили ни в чем не повинных людей. А ради чего?