Алексей Погорелый: Тихий конец света

Шувалов отошел от колодца люка и закурил. Данил достал пистолеты, вложил новые обоймы, потом проверил автомат.

— Ты чего задумал? — спросил Матвей. — Их там около сотни.

— Главарей надо убрать, — с твердой решимостью в голосе сказал Данил.

— Придем со снайперскими винтовками и уберем с дистанции. Ты в ритуальном самоубийстве передумал участвовать? Решил здесь лечь?

Данил опустил автомат. Матвей задумчиво курил. На бульваре слышались крики пьяной толпы. Раздался мощный, гулкий звук выстрела из крупнокалиберной древней пушки, стоявшей в виде украшения возле старого здания городской думы. На головы Данила и Матвея посыпалась пыль с потолка. Толпа хором закричала что-то нечленораздельное. Матвей поднялся к люку, Данил втиснулся в узкий колодец рядом с ним.

— Здорово, воины! — На площади, гнусавя, залаял мегафон. Матвей отметил, что говоривший стоял при входе в мэрию. — Хватит бухать! Зима на носу! Надо харчами затариваться! Через три дня идем по селам дань снимать! Всем протрезветь за это время!

Данил подтянул к себе автомат. Матвей схватился за ствол:

— Лезь в дыру, сейчас я этого агитатора гранатами забросаю. Лезь, говорю! А то может обвал быть.

Данил нехотя спустился. Матвей зло оглянулся на него, потом уперся рукой в крышку люка — сверху кто-то стоял. Шувалов направил пистолет в квадратное отверстие и нажал спусковой крючок. После дикого вопля давление сверху прекратилось. Матвей мощным рывком откинул люк в сторону и спрыгнул на пол. В колодец заглянули удивленные морды. Матвей дал по ним очередь из автомата, сорвал чеку и навесом, по широкой дуге, кинул гранату в сторону главного входа в мэрию. Раздался взрыв. По предположениям Матвея слева от цели. Немного подкорректировав мысленную траекторию, Шувалов метнул вторую гранату и бросился к лазу.

Возвращались напарники на максимально высокой скорости. Данил еле поспевал за решительным шагом Матвея. Через полчаса бега по запутанным коридорам катакомб, напарники выбрались наружу в парадной дома Шувалова. Данил вышел во двор и глубоко вдохнул ночной морозный воздух, резанувший болью по легким. Данила неожиданно вырвало желчью на снег.

— Не привык ты к городу, лесной житель, — похлопал его по спине Матвей. — А это еще что за чучело?

Подпирая спиной бампер «скорой» на земле сидела девушка. На бледном, худом лице четко выделялись скулы, остро торчал обтянутый кожей нос. Глаза девушки были закрыты. Из-под вязаной шапочки торчали слипшиеся серо-белые волосы. Матвей открыл флягу со спиртом, сделал большой глоток и сунул жестяное горлышко девушке под нос. Она скривилась, отдернула голову и открыла глаза.

— Поедешь с хорошими дядями-докторами? — спросил Матвей. — Согреем, накормим.

Девушка слабо кивнула головой. Шувалов усадил ее в кабину между собой и Даниилом, влил девушке в рот немного спирта. Данил вывел машину на улицу. В городе слышались беспорядочные выстрелы. Тени людей и стаи бродячих собак прятались от света фар несущейся по заснеженным улицам «скорой». Матвей прожил в городе всю свою жизнь. Теперь он не знал — вернется ли он когда-нибудь сюда.

Красный диск Солнца показался над лесом. Свет проникал в сруб, через большое отверстие в крыше, и выходил из открытой двери, создавая на чистом снегу алую дорожку. Прислоненные к стенам древние идолы свысока смотрели на собравшихся родноверов. Здесь было все поселение — молодые мужчины, подростки и женщины с маленькими детьми на руках. Вокруг сруба зажгли костры. Из домов начали выходить люди в чистых длинных рубахах. Босые ноги оставляли следы на снегу, которые сходились вместе возле капища. Их шелковистые распущенные волосы трепал зимний ветер. Они собрались возле дверей сруба. Старший Волхв всмотрелся в их лица. Первым в дом вошел Глава Рода, за ним Волхв. В дверях исчезла цепочка стариков, потом вошла Марфа, за ней женщины. Ведомые Данилом воины, зашли в дом. Никифор закрыл за собой дверь.

Мужчины, дежурившие возле костров, зажгли факелы. Над лесом поднялся огромный шар Солнца. Жрец Рода поднял и опустил руку с открытой ладонью. Сруб подожгли одновременно со всех сторон. Смолистые бревна вспыхнули, огонь быстро охватил древних идолов и дом. Никто не проронил ни звука. Из дыры в крыше сруба повалил дым. В абсолютной тишине трещал огромный костер. Он горел вес этот день — самый короткий день в году. Впереди была самая длинная ночь.

На следующее утро родноверы собрали кости и пепел. Вырыли яму, на том месте, где стоял сруб. Они сложили кости и пепел в яму, сверху положили огромный плоский камень. Рядом установили нового идола. Его лицо было похоже на лицо Главы Рода. Остальных идолов установили полукругом за главным. На камень поставили плошку с маслом и зажгли, плавающий в ней фитиль.