Александр Потапов - Схватка за параллель

Так совершенно незапланированно на невзрачной стоянке проводим неделю. Пёс быстро идёт на поправку и через пару дней отправляется на охоту. Хромая на все ноги, едва живой, пёс тем не менее отправляется в обход территории. К обеду это была уже не бледная тень – да, слаб, но уже ветер его не качал. На третий день, передав охранные функции по назначению, сплю. Только к вечеру Шарику удаётся сломать мой сон.

На этом экстрим оканчивается. Ещё несколько дней отдыхаем. Кстати, начала клевать рыба, и как клевать! Мой друг каждый раз буквально отползал от садка. Дабы не потерять уважения к себе, пошли на охоту ещё раз. Но теперь не оставили места неожиданностям. Десять раз проверены все припасы, почищено оружие и по-новой заряжены магазины. Впрочем, при такой подготовке никогда ничего и не случается.

Валим последнего из стада похожего на очень худого бегемота зверя и наблюдаем полное равнодушие к его судьбе со стороны соплеменников. Конечно, никакого азарта такая охота не приносит, и мы, разочарованные, грузимся мясом и возвращаемся к реке. Следующим утром, заняв места в лодке, вновь плывём вниз по течению, в неизвестность.

Ветерок приносит свежий влажный воздух. Горизонт всё чаще затягивается свинцовыми тучами. Громадные молнии перечёркивают небеса. Ливни кратковременны, но очень сильны. Плыть приходится, постоянно прижимаясь к берегу.

Река, приближаясь к устью, делится на множество рукавов. Островки между ними сплошь укрыты невысоким кустарником, в гуще которого бурлит неведомая жизнь. Поражает обилие рыбы: дело доходит до того, что крупные особи, резвясь, часто находят пристанище на дне лодки. К такому мы с Шариком относимся с полным пониманием. Смущает другое. Здесь в благословенном климате столько развелось всяких гадов – поневоле приходится уворачиваться, когда вслед за рыбой в лодку летит чёрт те что. Шарик, заняв место вперёдсмотрящего, довольно успешно пресекает попытки всякой сволочи прокатиться зайцами. Змеи рвутся на куски, не долетая до цели. Вида они устрашающего и пребольно кусаются; одна так вцепилась в бок собаки, что пришлось отстреливать ей голову, иначе невозможно было разжать челюсти.

Устав от бесконечной борьбы, причаливаем к берегу и подвергаем наш корабль некоторой модернизации, а именно: за неимением лучшего натягиваем сверху лодки мелкоячеистую маскировочную сеть. Положенные посреди лодки наши нехитрые пожитки приподнимают сеть, позволяя перемещаться внутри более-менее свободно. Это простое приспособление ограждает нас от змей. На песчаном берегу греются на солнышке огромные, похожие на поваленные стволы вековых деревьев, крокодилы. Только одного немного заинтересовал наш замаскированный крейсер, но, к счастью, он не полез в воду проверять проплывающий мимо непонятный предмет. Такая проверка могла окончиться для лодки плачевно: один удар хвоста рептилии – и наше судёнышко разлетелось бы в клочья. Противостоять такому монстру в его родной стихии бесполезно, шансов остаться живым практически никаких. В это время было очень страшно: сам ужас дрожью поджилок гнал из тела пот. Шарик не обратил на тварей ни малейшего внимания, чем, признаться, удивил.

Последняя ночёвка перед морем. Провидению угодно создать в шаге от большой воды несколько островков. Намыкавшись за день, с трудом устанавливаю палатку. Пёс, обследовав округу, валится неподалёку. Пару раз пришлось сплавать на соседний островок и, изрядно помахав топором, нарубить сучьев для костра.

Ночь обрушивается на лагерь сразу. Настроение отнюдь не поэтическое, хотя чёрный хрусталь неба в серебре огромных звёзд бесподобен. Тупо иду спать. Пламя костра лижет сырые сучья с неохотой, но огонь уже довольно силён.

– Шарик, разбудишь дров подкинуть! – произношу последнее и, рухнув через порог палатки, засыпаю.

Заря ещё только бросает небу даже не лучи, а первые робкие отблески, как наша лодка снимается с якоря. Солнечные зайчики обстреливают нас уже в плавных волнах бескрайних вод. Дошли! Радость и восторг вскоре сменяются заботами. Первым делом надо определиться, куда причалить. Плывём направо и, задействовав моторчик, находим очаровательную бухточку в нескольких километрах от устья. Оттаскиваю лодку подальше от берега и, просушив, укладываю в мешок. Решаю от греха подальше прикопать всё несъедобное и не особо необходимое. Небольшой холмик – самое заметное место в округе, и никакой прилив не доберётся до схрона. Лопата легко углубляется в мягкую почву. Вещи укладываю в строгой очерёдности, после чего маскирую поклажу и возвращаюсь к облюбованному месту стоянки. На полпути начинается дождь, но он лишь успевает освежить краски да прибить пыль, немного намочив и меня, и вещи.