Утренние улицы были пусты. Воздух свежий и бодрящий. Дожди поутихли, но не надолго. Скоро захлещут снова, а потом придет зима. А там посмотрим, дорогая госпожа Лазурная.
Санчес поймал себя на том, что мысленно говорит с новой властью и улыбнулся.
Если бы кто шел мимо, должно быть, принял бы его за сумасшедшего. Но прохожих не было. Улица пуста. «Я не продаюсь, госпожа Ионея. Если то, что я писал и считал правильным, удобно вам сейчас и подходит под вашу теперешнюю политику, это не значит, что я стану писать в соответствии с вашей политикой всегда. Вы не найдете в моем лице придворного борзописца, госпожа Ионея! Нет. Я пишу о том, о чем думаю я. Если какие-то ценности, о которых я пишу, пересеклись с вашими лозунгами, это не значит, что я готов продаться».
Впереди замаячило здание редакции.
— Жди, Веролла, — пообещал Санчес тихонько. — Жди. Сегодня ты получишь завершение истории несчастного пристава, а завтра я вернусь. И будь уверена, дорогая моя столица, я буду непримирим.
Нет, он, конечно, выживет при любой власти, но нет такой власти, с которой он смирится и которую примет, как благо. Если раньше Санчес О'Гира об этом лишь смутно догадывался, то теперь был уверен на сто процентов.
Газеты пестрели заголовками. Маги у власти. Новое правительство консорциума. Новые радости! Новые надежды! Новые свободы! Мы заживем теперь по-новому. Разве что «Огни Вероллы» грохнули вдруг странной провокационной статьей скандального журналиста О'Гиры. Но на общем фоне этому скандалу никто не придал особенного значения. Жоржа Деранса, впрочем, все эти скандалы, свободы и прочая требуха, о которой говорили теперь на каждом углу, не волновали совершенно. В его жизни до сегодняшнего утра не поменялось ничего. Разве что портрет советника по делам Магического Надзора, что висел в раме над рабочим столом, сменил портрет Лазурной правительницы. Ионея лучезарно улыбалась и была на этом портрете куда более похожа на оригинал, чем дрянная картинка, ходившая еще совсем недавно по патрулям, кабинет, газетам и надзорам.
Но и это изменение совершенно не трогало капитана. Портрет не имел никакой силы и власти. Власть была у изображенной на нем женщины. А силу имел указ, лежащий на столе, принесенный Дерансу вместе со свежей прессой и дежурными разнарядками.
Жорж сел за стол и вперил неморгающий рыбий взгляд в документ, который прочел уже раз пятнадцать и знал наизусть, вплоть до пропущенной запятой.
«2.1. Все заключенные маги должны быть незамедлительно освобождены.
2.2. Все, причастные к сопротивлению новому руководству, должны быть сосланы на острова без суда и следствия.
2.3. Все ближайшие родственники арестантов, упомянутых в пункте 2.2., как-то: родители, братья, сестры, дети, жены — должны быть незамедлительно взяты под стражу и сосланы вместе с упомянутыми в пункте 2.2. заключенными» — значилось в распоряжении.
Маги были отпущены незамедлительно. Заключенные готовились к отправке, и это тоже не заботило Деранса. А вот пункт 2.3 доводил его до исступления. Под этот пункт попадали Маргарет и дети. И он ничего не мог с этим сделать, потому что в третьем пункте этой же злосчастной бумаги говорилось о наказании для тех представителей Службы Надзора и Контроля, как именовался теперь бывший Магический Надзор и Контроль, которые не повинуются и будут замечены в нарушении любого из пунктов и подпунктов данного распоряжения. О том, как доносят на коллег, капитан Жорж Деранс знал не понаслышке. Нарушить указ было равносильно подписанию приговора о ссылке самому себе. Потому он сидел под портретом новой правительницы и страдал. Все вокруг говорили о том, как изменится жизнь Объединенных Территорий. Сперва Деранс испугался.
Когда грохотали пушки, капитан сидел в кабинете и трясся, боясь думать о том, во что все это может вылиться. К Консорциуму направляли части, составленные на скорую руку из приставской службы, но его отдела это, по счастью, не коснулось. Класть голову за поверженное правительство не пришлось и это утешало. Потом его колотило от мысли, что новая метла сметет все, что имело отношение к прежней власти — хоть судебной, хоть законодательной, хоть исполнительной. Что эти изменения, о которых трещат везде и всюду, если не похоронят его, капитана Отдела Магического Надзора, то уж точно отправят псу под хвост многолетнюю карьеру. Но этого не случилось. Отдел переименовали, задачи и цели отдела немного изменили, оставив, по сути, прежними. Практически всем сотрудникам было предложено оставаться на своих местах и далее, если они готовы подчиниться новой власти.
Читать дальше