СССР 2061: Конкурс рассказа СССР-2061 Том6

Лично я хотел бы работать творцом. Мои баллы позволяют мне быть и пролетарием, но наука интереснее. Хотя и среди пролетарских профессий много увлекательных: например, строитель метро. Но даже человек, который первым попадает в новый туннель, всё равно идёт по следам «крота», а учёный не идёт за своей машиной – он ведёт её за собой.

Так почему же, дьявол побери, я должен считать пролетариев выше учёных?!!

В принципе, если я не отвечу на этот вопрос, я могу сдать экзамен в следующем году. Или ещё через год. Или вообще не сдавать. Множество людей занимаются сложной работой, но при этом не имеют оценки по начальной социологии. Так за каким лешим мы…

Стоп.

Вот уж тут эмоции совсем никак не помогут. Ответ должен быть простым и логичным. А прячется он где-то рядом. Я уже двадцать лет живу в этом мире и смогу нащупать разгадку, если успокоюсь и всё сделаю правильно…

Итак, наш общественный уровень самый высокий из имевшихся в истории. Социализм это достаток. Социализм это технологии. Это свобода и независимость. Уникальность человека со специальностью делает его незаменимым, и его же самого крепко соединяет в технологических цепочках со «смежниками». На другом конце исторической стрелы каждый кроманьонец был универсалом, мог заменить любого единоплеменника, но не мог защититься от стадных репрессий. Всего несколько тысяч лет лежит между обществом без сложностей и без прав, и обществом ужасной сложности и неприкосновенных прав.

Диалектика, да… Полезная штука. Ещё она говорит, что вещи без идей не создаются, а идеи без вещей не воплощаются, то есть «учёные» и «рабочие» одинаково важны. Но…

Почему…

Пролетарии…

Считаются…

Выше…

Творцов?

Разница между творцом, который первым увидит новые горизонты, и пролетарием-лаборантом, который ухаживает за приборами, как между вперёдсмотрящим матросом и коком на одной каравелле.

Э?..

Понял…

………………

Я не могу знать точного ответа, не могу помнить его по учебникам, но я уверен, что нашёл его.

Поэтому я встаю и подхожу к социологу из университета, чтобы сдать свой необязательный экзамен. Формулировка ответа сложилась сама.

Исследование и творчество дают нашему разуму самое большое удовлетворение. Но достигнутая нами узкая технологическая специализация ставит жёсткий выбор: либо поиск новых знаний, либо применение найденных. Поэтому человек, который отказывается от творчества ради исполнительства, работы по чужим чертежам и формулам, по сути, приносит в жертву людям свои личные «крылья Икара». Поэтому пролетарии имеют первенство чести перед творцами: творцы это класс радующихся, пролетарии это класс жертвующих.

В наш со Старшим последний день на Земле мне снилось…

Нет, не так. Я днем вообще-то совсем не сплю. Ну, как, не сплю? То есть лежу, конечно, свернувшись клубком, у ног моего Старшего, уперев свой мокрый и холодный нос в свой же собственный, такой уютный, пышный хвостик. И глаза у меня-да, обычно закрыты. Да разве же это сон? Лежать-то я лежу, да ушки постоянно держу на макушке. А как же! Ведь вокруг нас со Старшим, кругом сплошные враги. Какие? А вот, например, коты… Ух, ненавижу… твари подлые. Жрут из моей миски. Что значит, они до миски не достают? Они, кого хочешь, достанут…

Разумеется, в Школе меня учили не обращать на хвостатых мерзавцев внимание… Я и не обращаю. Гордо прохожу мимо них, даже головы не поверну. Да помечтать-то можно, правда? Пошипи, пошипи ещё мне, ты, хвостатая заготовка для шапки-ушанки… А то мы, Младшие, будто бы и не знаем, из чего баргузинских соболей делают?

Да, о чем это я? Вот блондинка. Начну про одно, важное, а обязательно потом собьюсь на какую-нибудь ерунду. Это потому, что у меня психика лабильная… Что это такое, я точно не знаю, да только так на выпускном экзамене в Школе про меня мой Тренер сказал. И по этой вот причине определили меня к моему Старшему.

Да, днем я не сплю. А ночью сплю. Потому что мы, в отличие от мерзопакоснейших котов, существа дневные, как и Старшие. И по ночам снятся мне сны…

Так вот, в моем последнем земном сне мне снилось, что я со всех лап стремительно несусь по цветущему лугу, и ослепительной красоты цветы – мокрые и остро пахнущие – хлещут меня по морде. А я радостно, взахлеб на них лаю и гоняюсь за огромными бабочками…