Александр Экштейн - Око вселенной

Слава Савоев знал, что территория Тибетского плоскогорья — это не то место, где нужно использовать для сокращения пути переходы во времени, словно это проходные дворы Санкт-Петербурга. Среди гималайских морщин было слишком много пространственных прорех в ненужность и почти на каждом шагу встречалась магическая вторичность, использованный дзогами в пятом веке до нашей эры египетский аспект. Да и вообще, Тибет был огромной свалкой манипуляционного и морально устаревшего времени, в совершенстве исполняющего охранно-защитные функции системной нейтрализации на подходах к белым обелискам лабиринта перед входом в Шамбалу, которую дзоги называют страной неузнанных снов — Агнозией. Более Тибет ни на что не был годен, кроме экскурсионно-смысловых погружений статик-рабов в иллюзию смысла жизни и смерти. Впрочем, чтобы ни делали статик-рабы, в какие глубины и откровения ни бросались бы, они везде натыкаются на иллюзию и, пока не обнаружат новый вариант, благоговеют перед нею. Такое положение вещей устраивало аолиэтных лаоэров. Пока растерзанные параллельностями боги находятся под анестезией неведения, легче проводить диагностическую разведку, перед тем как приступить к масштабным спасательным работам. В данное время в задачу Славы Савоева входило вхождение в Шамбалу. Это было не так просто даже для аолиэтного лаоэра, ибо агнозийный мир Шамбалы был оттеночным и неземным, там запросто можно наткнуться на самого себя в лаоэртном исполнении.

Неожиданно он увидел на тропе, по которой шел к перевалу Орджум, сидящего ламу в багровом одеянии высшего посвящения.

— Ну, — не стал вдаваться в подробности Слава Савоев, оставленный на время куда-то исчезнувшим лаоэром, — говори скорее какую-нибудь мудрость или фокус показывай, и пропусти, мне в Шамбалу по делу надо.

— Ты откуда? — неожиданно спросил у него лама по-русски и сам же ответил: — Из России, откуда же еще. Только оттуда в Шамбалу по делу ходят, насчет счастья, здоровья и денег взаймы договориться.

— Я старший оперуполномоченный, капитан Савоев. — Слава взглянул на русскоговорящего ламу и уточнил, услышав прохладную энергию вернувшегося лаоэра, — я на связи с бесконечностью.

— Хорошо, — легко согласился лама, — пусть будет так. Я согласен, что ты, как и я, осведомитель бесконечности, но объясни мне, какой бесконечности — той, которая стала кругом, или той, которая вобрала круг в себя?

Лаоэр внимательно и почти мгновенно рассмотрел судьбу и суть сидящего на горной тропе ламы и, преобразив эти знания в манипуляционную информацию для Славы Савоева, вновь покинул его, погрузившись в девятый век нашей эры.

— Стефан Искра, — стал плести сеть интриг Слава Савоев, — и генерал Веточкин сказали мне, что в Агнозию я запросто попаду, если встречу великого палача Тибета, Талгата Петровича Волина, принявшего посвящение в ранг ламы багровых оттенков и получившего монастырское имя Кабнг Омпа.

— Значит, ты из ФСБ, — печально кивнул головой Волин, — из той бесконечности, что стала кругом. Звучит красиво, но на самом деле — это древнеегипетский символ порядка, змея ухватившая себя за хвост посередине хаоса. Вокруг огонь, а в центре круга растет дерево Таит, которое выращивает день последнего соединения с Землей. Ты обманываешь меня, оперуполномоченный. ФСБ, как и любая другая спецслужба мира, еще не чувствует себя достаточно подготовленной для агентурной разработки Шамбалы, то бишь Агнозии. Ты знаешь, как выглядит пространство Агнозии?

— Знаю. — Слава сел на горную тропу напротив Волина. — Примерно так выглядит наделенный разумом и гуманными представлениями о мире взрыв водородной бомбы.

— Пять с плюсом, — кивнул головой лама, — и вон из класса, завтра приведешь родителей. Кто они у тебя?

— Я сын участкового и бизнесменши, — скромно проговорил Слава Савоев, — поэтому плевал я на ваш ламаизм со всеми оттенками ввиду своего неискоренимого православия. И вообще, я в МВД, а не в ФСБ служу, вы мне надоели, иду в Агнозию сам.

— Да ладно тебе, парень, — широко и дружелюбно улыбнулся Волин, — конечно, я тебя проведу. Ты, как и все молодые, шуток генеральских не понимаешь. Пойдем сначала к далай-ламе. Агнозия, все-таки, нечто большее, чем мы с тобой, даже если один из нас и аолиэтный лаоэр, разведчик, состоящий на связи с бесконечностью.

— Я не был в Агнозии, — открестился от такого предположения далай-лама и, выключив телевизор, по которому смотрел новости СНН, уточнил: — Мы обходим ее десятой дорогой. Концентрированное безумие Шамбалы совсем не то место, которое хочется посетить в поисках истины и окончательного наслаждения. Это все выдумки европейцев. Они утратили чувство реальности и слишком увлеклись эротизацией христианства.