Валерий Быков: Поводок

Я родился в советском союзе в 1985ом году, родился как обычный ребёнок, но не совсем обычной была моя дальнейшая судьба, меня начали учить рано и интенсивно, потому что я подавал надежды. Тогда, в разваливающемся Советском союзе была особая программа, её начали так году в 1988ом, целью было создание учёных, с самого раннего детства. Способных подарить СССР исключительные технологии, которые бы вывели страну из кризиса и обеспечили бы победу в военной гонке с НАТО.

В детстве, я был умён, очень умён, я учился в элитном классе "А" по специальной программе, нас готовили с детства, учили по-особому. Мы с первого класса учили английский язык, у нас была информатика, логика, история и другие предметы, которых не было у простых детей. Когда обычные дети пошли в первый класс, мы уже проходили алгебру и основы геометрии, я умел читать и писать, как и каждый в моём классе. Детский мозг в первые годы обладает исключительными способностями к обучению, при этом, дети ещё не умеют обманывать и многого другого. Взрослые легко и жестоко могут заставить двух летних детей заниматься с раннего утра до позднего вечера, пока они в возрасте трёх лет не научатся читать по слогам, а в четыре не научатся писать прописью, своим детским корявым почерком. Не научатся считать и вычислять, сначала два плюс два, потом таблицу умножения, дальше...

Нас считали гениями, взамен, за то, что с нами так поступили, в 1991ом году, когда вся страна разваливалась, и никому не платили зарплат, мы в школьной столовой ели всё, что захочется, пили фруктовые соки. Работали в двух классах информатики на самых новых компьютерах того времени. Когда мне было пять с половиной лет, меня уже начали учить программированию, как и всех остальных детей. Я уже умел читать и писать, я умел считать и составлять простейшие квадратичные уравнения, десятичные дроби, и всё что школьнику положено знать классе в шестом. Нас учили по исключительным программам, исключительным вещам, нас прикрывали спецслужбы, чтобы американцы никогда не узнали, что у русских до сих пор есть надежда на победу, наши результаты были исключительными, предполагалось, что первые научные результаты от нашей программы будут иметь место года через четыре, когда мне исполнится десять лет. Но этих лет у России уже не было, когда мы закончили третий класс, нас расформировали. Точнее, сначала во втором классе резко снизилась нагрузка, стало меньше квалифицированных учителей. Потом, в конце третьего, просто было полностью прекращено финансирование, а всё, что было связано с проектом, "концы в воду". Хотя, если подумать, не так уж и дорого обошлось нашему государству это особое обучение, ну, сколько надо потратить денег, чтобы просто хорошие учителя учили с детства по особой программе группу из двадцати детей? Как бы, больше, чем нужно, чтобы содержать обычную школу в обычном городе Куйбышев, но не так уж и много, по сравнению с теми средствами, которые были потеряны нашим государством в начале девяностых годов.

В итоге, наш проект закрыли, и я пошёл в самую обычную школу, тоже в "а" класс как бы, но не более чем. В том классе, где я учился в раннем детстве, я был лучшим, я был не просто лучшим, лидером, я был главным, на кого ставили. Остальные, были просто обычными одарёнными детьми, которым с большим трудом, из-за колоссальных нагрузок программы удалось обойти всех. Я был исключением, я был значительно умнее и сильнее остальных своих сверстников. Из класса людей, которые в шесть лет уже умели читать и писать, знали алгебру и основы геометрии. В классе, где дети начали учить химию, физику и биологию в семь лет, я был номером один, я был не просто номер один, я был намного умнее, чем все остальные, я ушёл в отрыв.

Но нас закрыли, я пришёл в самый обычный "а" класс, самой обычной районной школы, и меня спросили, а знаешь ли ты что такое дроби? И я сказал, что знаю, мы это проходили в первом классе, учитель посмеялся тогда. Учиться здесь было очень просто для меня, исключительно просто. Учитель, Светлана Ивановна, радовалась, когда я легко и непринуждённо решал все задачи в рамках школьной программы, и это было действительно просто для меня. Наш класс считался сильным, по сравнению с другими, но мне здесь было скучно, всё давалось легко, я не научился учиться, потому что когда дети учились в пятом, шестом, седьмом классе, они учились, не только получать знания, но и учились учиться, я же плыл в рамках ранее приобретенного опыта.