Teronet - Боги и Боты

— Ну, как же! Ваш новый облик — это ваш собственный выбор и никто на него не впрааве влиять. С другой стороны, это — часть наших инвестиций и часть стратеегии, которая должна их акупить. Вы саглаасны, мой друг?

— Дааа.

— Паэтому настоятельно рекомендую прислушаться к маему саавету. Вам ни к чему 25-тилетний образ. Это совершенно не саатветствует ажиданиям аудитории. Вот пасмаатрите.

Он нажал на свой браслет, и стена напротив оживилась. На ней появилось изображение пафосной презентации с эффектом глубины, графики всплывали и менялись, поверх них появлялись фигурки людей, дававших интервью, сидя перед мониторами в своих квартирах. Минх комментировал только изредка и давал понять, что по всем опросам самых разных целевых групп мой идеальный возраст должен быть где-то в районе 32-33-х лет.

— Итак, что скаажете? Каково ваше ришение? — я почему-то перевёл взгляд на Алину и она, улыбнувшись, кивнула мне в знак одобрения — надо будет приглядеться к её шее на всякий случай.

— Послать бы тебя куда подальше, но… думаю, есть в этом какая-то логика.

— Вот и хаарашо! И ещё — бороду даваайте аставим… но такую… аккуратненькую… дагварились? Нам нужен Wise Old, а не Peter Pan. [22] Термины из теории Архетипов К.Г. Юнга. Wise Old — мудрый старец, персонаж, к которому обращаются за советом. Peter Pen — вечный мальчик, который играет, а не занимается чем-то полезным.

— Да оставляйте, хрен с ней. Её потом и сбрить можно, если не понравится.

— Вам паанравится! — почти пропел он, но видимо уже был не со мной, так как расфокусировался и увлёкся чтением каких-то данных, судя по бормотанию «некст, некст, стоп», а потом и вообще какие-то слов, похожих на ругательства… — ну сё… иа пашёл… всем пака! Деваачки — работаем!

Он скользнул в проём двери, за ним из операционной вышла Сирена, зашли ещё две модельного вида медсёстры, меня раздели, уложили на операционный стол, который выехал из стены, смазали, вкололи очередных нано-роботов и, пока я уходил в сон, послали меня вместе со столом обратно в стену… Сквозь дремоту я слышал, как они обсуждали Минха: «On uje razvelsya?» «Ni znau. A sho? Nravica tibe? Hochesh, kaju imu» «Net, dura. Ni gvari» «Ha-ha, ti sho pugalas? On ni strashniy»… Мне хотелось встрять и объяснить этим обеим дурам, что ради такого пидара, как Минх, им совсем не стоит волноваться. Что настоящий мужчина просто не может так выглядеть, но силы меня покинули, а вскоре я и вовсе уснул…

…

Я иду по лугу, по мягкой, как ковёр, траве. Меня обдувает нежный ветер. То тут, то там по траве пробегают мелкие грызуны… вокруг много света, тёплого и нежного… он как будто струится отовсюду. Чистейший воздух, наполненный запахом листвы и цветов, вызывает желание дышать полной грудью. Я иду босиком и… будто, без одежды. Я практически не ощущаю никакого веса — ничто на меня не давит, ничто не стесняет моих движений. Мне не хочется суетиться, оглядываться, не хочется смотреть под ноги или задирать голову… я просто иду, как будто точно зная, куда мне нужно.

Луг постепенно переходит в лесистую местность. Деревья не стоят плотно друг к другу — между ними можно легко идти, не сворачивая с пути, не виляя. Они отбрасывают тёмно-зелёные тени на траву и свои корни. Вокруг кружат две маленьких птицы, то ли соловьи, то ли дрозды. Я протягиваю ладонь, они садятся обе, какое-то время сидят, что-то насвистывают, а потом упархивают прочь. Постепенно я осознаю, что мой путь лежит прямо по направлению к самому древнему и большому дубу посреди этой рощи. Кто-то или что-то ведёт меня к нему.

У дуба я, наконец, останавливаюсь. Он реально большой. В три обхвата. Его тёмная шершавая кора с глубокими прожилками приятна на ощупь. У меня такое чувство, что я вернулся домой. Мне легко и спокойно. Я не знаю, почему и когда я покинул это место. Но зато я знаю, что мне никогда не было покоя в моём путешествии, и только сейчас я могу его обрести. Я обнял дерево и немного постоял так в обнимку с ним. Потом я опустился на колени и прилёг отдохнуть у корней. Странное желание, учитывая то, что я совсем не устал. Просто вся эта атмосфера — тень от кроны дуба, безветрие, свернувшаяся у моих ног дикая кошка — всё это намекало на то, что можно прилечь. На всё остальное у меня целая вечность, торопиться некуда.

Впервые, за всё время пребывания в этом мире, ко мне приходит мысль, что я сплю. Или…

Будит меня какой-то внутренний толчок. Сердце стучит чаще, появляется чувство чего-то невообразимо значительного, приближающегося ко мне, от чего нельзя отвернуться и что нельзя никогда предавать. Нечто — настолько властное, что перед ним можно только стоять на коленях. Я вижу, что за дубом находится источник какого-то крайне яркого света, и слегка выглядываю из-за дерева, не вставая с колен. Какое-то время вглядываюсь, прикрыв глаза ладонью, и вдруг слышу громоподобный голос: