Олег Фомин - Время точить когти

Приходит в себя, руки запачканы блестящим жиром. Захлестывает горячий стыд, ненависть, словно не жир, а последствия рукоблудия, бросается в водопад, отмывается, будто хочет содрать кожу.

Постепенно пропитывает покой, Андрей сохнет, разгребает одежду. Наряд представляет собой десятка два раздельных полос глянцево-зеленой ткани разной ширины. Полосы оживают, начинают перекрестными кругами скользить вдоль тела не касаясь. Андрей внутри зеленого вихря, частые витиеватые обороты скрывают тело, совершенно не мешают движениям, повторяют их.

Дверь скрипит, Яра снова в фиолетовом платье, но на руках стальные зеркальные перчатки, прячут смертоносные зазубрины.

– Думала, ты спишь, – улыбается устало.

– Как там? – Андрей вспоминает вчерашний кошмар, одна и те же картина, память хочет убежать подальше.

– Спокойно. – Яра опускается за стол, роняет голову на ладонь облокотившейся руки. – К полуночи отступили, но стражи до сих пор караулят горизонт за стенами башни, я тоже дежурю.

– Тебе надо поспать.

– Не волнуйся, я иногда заходила подремать за столом.

Молчание… Яра печально, виновато усмехается:

– Зельеварение и магию придется отложить, чинить котел, времени уйдет много.

– Атака повторится?

– Не думаю. Колб убедился, защиту не пробить, я могу держать ее неустанно, сон для меня не так значим, как ты думаешь. Могу вообще не спать, не есть.

– Колб может найти окольный путь, он хитер.

– Этот мир предельно прост, а потому в высшей степени устойчив. Монолит. Окольных путей нет. Чтобы прорваться в башню, нужно сломить меня, мою волю, ярость. Я – простое пылкое чувство, волна. А Колб – нет.

– Прости.

– За что?

– Что сомневаюсь, опасаюсь. Ты очень много для меня делаешь, много выдерживаешь. Мне бы тебя подбадривать, обнадеживать…

– Ты ничего не должен. Для того и привела тебя сюда – избавить от чувства долга. Отдыхай. Незачем пока выходить, в битве ты все равно не поможешь, я и сама не пущу. Но в комнате ты вне опасности.

– Да, для битвы я не гожусь… И вообще ни на что…

– Перестань.

– Почему ты такая холодная? – говорит Андрей безучастно, как инквизитор на допросе миллионной по счету ведьмы, в обычном состоянии спросить побоялся бы, вдруг исчезнет, а сейчас гнетет тоска…

Яра мрачнеет, отворачивается.

Грохот. Комната вздрагивает, ручей выплескивает воду, окатывает ноги, сквозь плиты, дверь эхом дрожи пробивается рев.

– Опять! – Яра бросается к двери, платье хвостом кометы. С перчаток срывается лязг шипов.

Андрей следом.

– Сиди здесь! – кровожадно ревет Яра, лицо изрезано яростью. Захлопывает дверь, Андрея отбрасывает удар воздуха.

Весь день в комнате, самый длинный, маетный день в жизни. Желто-зеленые плиты, прекрасный, полный прохлады ручей, уютный камин не могут отвлечь от рева, грохота, мыслей о Яре, она сейчас ужаснее любого демона, штурмующего башню. Выдержит ли? Если ее растерзают, Андрея ждет та же участь. Он очнется, вернется в реальность? Или умрет? Быть может, потеряет рассудок, будет валяться тухлым овощем, пускать слюни как дебил, гадить под себя в психушке…

Страхи перекидывают Андрея из угла в угол, не дают забыться, уснуть. Ждет отступления тварей, тишины, или победного воя, вторжения одной из них в комнату, увидит собственные кишки, печень, позвоночник…

Рев стихает. Значение слова «когда» начинает забываться, нет возможности отмерять время. Наверное, уже за полночь, хотя проще поверить, что успели смениться все четыре времени года.

Входит Яра, кожа свежая, платье чистое. Но лицо мнет усталость, глаза полузакрыты. Падает за стол, руки, голова похоронены в волосах.

– Он так и будет нападать каждый день? – шепчет Андрей.

– Когда-нибудь ему надоест, – сочится из-под волос. – Упорством отличаюсь я, а у него если не выходит, ищет обходной путь. Здесь их нет. Однажды отступит. Навсегда.

– Ты устала. Тебе нужно поспать.

– Спасибо, что заботишься. Но я правда могу без сна. Моя усталость дальше постных мин не заходит, хоть сто лет не спи.

– Но зачем не спать сейчас? На страже элементалы земли, так?

– Так. Но мне привычнее на страже, чем под стражей. Буду дежурить, а ты отдыхай.

– Опять бродить из угла в угол? Всю жизнь этим занимался, и ни к чему хорошему… Да и рев этот, грохот… Ни о чем-то другом не думается, все кажется, что сейчас ворвутся…

– Прости…

– Ты что, Яра?

– Я не могу подарить тебе покой…

Яра дышит как-то совсем непривычно, дрожит. Андрей теряется, едва не впадает в панику, только с первым всхлипом осознает, что Яра действительно глотает слезы. Неким психическим зигзагом Андрей хватает себя в руки, опускается рядом, уверенно обнимает за плечи. Яра прижимается сильнее… В тело проползает холод, трещит, клетки раздвигаются, уступают путь ледяным корням. Яра резко отталкивает, рвется из комнаты.