Михаил Успенский - Посмотри в глаза чудовищ. Гиперборейская чума. Марш экклезиастов

Я не знал.

Телефон в руках Лёвушки пискнул, давая понять, что вступил в таинственные сношения с каким-то далёким аппаратом. Тут же — несколько секунд спустя — из соседней комнаты донеслись начальные такты «Love is all around», голос Криса произнёс «алло-у» — и опять же через пару секунд это характерное «алло-у» вылезло из Лёвушкиного аппарата — и повисло над ним, покачиваясь.

— То есть это не сто-девяносто-и-так-далее, — сказал я, с некоторым удовольствием глядя на Лёвушку, который не мог сообразить, кому отвечать. — Это «Крис». Видимо, отец просто перепутал букву.

С какого момента получилось, что командую я? Не знаю. Но именно так и получилось. Наверное, меня признала Хасановна…

Во-первых, сказал я, вдруг осознав себя главным, дальше пойдут не все. Хотя бы потому, что свечка горит недолго, и пройти через дверь успеют пятеро — ну, шестеро. Дзед говорил, что в войну у них в отряде оказалась такая свечка, что весь отряд пройти смог… Не знаю, всё может быть. Тем более в войну. Но те свечи, которые достались мне, были совсем маленькие, длиной со спичку и чуть её толще. Они сгорают за несколько секунд.

Итак, дальше шёл я, шла Ирочка как хранитель Грааля, шёл Лёвушка, шёл Крис, и замыкали отряд Хасановна и Филя. Остальные, а именно Тигран с семейством, должны были сидеть здесь и твёрдо ждать нас — а заодно пропавших безвестно Терешкова с Марковым. Ведя при этом посильные поиски Отто Рана и Брюса.

Мы экипировались как для минимум недельной экспедиции: обвесились флягами, подсумками, за плечами у всех, кроме Ирочки, плотно сидели армейские рюкзаки. Хасановна вооружилась помповым дробовиком, нам с Филей Тигран приволок откуда-то два здоровенных «кольта». Как он сказал, с оружием в Марселе всё было отменно — а если брать у арабов, так ещё и дёшево.

…Накануне, всех прогнав и от всех закрывшись, я попытался понять наконец — а в какую же сторону идти-то? Может быть, это и не важно совсем — иначе отец наверняка прислал бы указание? А может быть, указание где-то есть? А может быть, знает Крис — а иначе зачем нам его телефон? Но Крис не знал. Он пытался, он честно пытался «взять пеленг» — но пеленга не было, рация молчала…

Я подошёл к делу тупо. Взял карту Барселоны, нашёл нужный отель… и застопорился. Родители и ребята уходили впопыхах, когда катастрофа уже начиналась. Где они могли взять менору? Да у любого каббалиста, прибывшего на конгресс. Ну, и?..

И всё. Цепочка рассуждений прерывалась.

Я скачал из сети пару изображений отеля — и наконец сообразил одну вещь. Уйти можно только через непрозрачную стену. Значит, направление на юго-восток, куда выходит фасад, отпадает: фасад стеклянный. Остаются северо-восток и северо-запад — и юго-запад. Ирэм, Ирем, Ирам, Ярем — по-разному пишется, по-разному звучит — лежит, по преданию, среди пустыни.

Среди жаркой пустыни.

Идём на юго-запад. В Сахару, наверное…

Если это вообще имеет значение, куда идти. Поскольку отнюдь не в Рим ведут все пути…

Вот и всё. Сказав речь и выслушав напутственное послание от тёти Ашхен, я стал выставлять свет — пока с обычными свечками. Лёвушка, поскольку это именно он приволок откуда-то серебряный семисвечник, помогал советом, и я пожалел, что «кольт» не заряжен солью. Я не знал, как правильно, и действовал почти наугад: семь свечей, семь карт на пути света — так, чтобы тени ложились на одно место. Потом поставил в чашечки подсвечников чёрные свечи. Зажигать их взялась тётя Ашхен: ей, бывшей простой ассистентке метателя ножей и томагавков, было не привыкать к работе, требующей недрожания, быстроты и чёткости. Мы выстроились гуськом перед тем местом, где должна была открыться дверь.

Тётя Ашхен чиркнула сразу двумя спичками и с обеих рук, по-македонски…

Шпак и Шандыба пришли в себя почти одновременно и сначала решили, что мертвы — такая непроглядная темень царила вокруг. Однако потом оказалось, что над головой всё-таки проглядывают плотные, чёрные, но облака.

Друг друга они нашли по голосам, спотыкаясь об обломки деревьев и самолёта.

Потом хлынул дождь, похожий на водопад. Он продолжался пять минут, после чего стало ослепительно светло. Солнце стояло в зените, и туча, уходя, пылала своим изломанным краем.

— Во примочки, — сказал Шандыба. Шпак промолчал. Потом Шандыба обнаружил, что у него пропали штаны.

Здесь вообще-то можно было обойтись и без штанов — земля, похожая на мыло, не родила травы. Из неё торчали только гладкие, словно и без коры вовсе, стволы — довольно далеко друг от друга. Но потом Шандыба решил, что со штанами всё-таки как-то надёжнее, и они пошли искать чемоданы.