Александр Ромашков - Стратегия свободы - Исходный мир III.I

Кофейня. Очередная чашка черного кофе. Солнце уже здорово печет через стекло, но на улице все равно холодно и слякоть.

— Прости, что опоздала! — неловкий поцелуй в щеку. Видно, что немного нервничает. Вчера этого не было. Волосы собраны в хвост, обнажая изящную шею. — Как настроение?

— Да все нормально. Нормально, да, — делаю безмятежный вид. Отметил про себя ее вопрос. Не безучастное «Как дела?» Конкретное «настроение». — Настроение хорошо. Ты пришла, стало вообще отлично!

— Долго ждал?

— А? Нет, я не к этому, — широко улыбнулся. Улыбнулась в ответ.

— Флиртуешь? — весело произнесла, чуть запнувшись. В голове у нее определенно были вопросы ко мне или посторонние темы для изложения. — У тебя есть девушка? — долго тянуть она не стала.

— Во как! — я поднял бровь. Люблю вопросы в лоб. Честный бой. — Знаешь, как раз хотел поговорить об этом. Нет, девушки нет.

— Но?

— Но связывать нас ничего не может. Провести хорошо выходные, ночь. Но что-то большее, вряд ли. Скажем так, есть пассия. Это сложно объяснить, — я старался быть максимально откровенным, пытаясь не упустить ни одного из вариантов.

— Во как! — вторила она. — Есть пассия и так пялишься мне на грудь? А ты засранец! Выходные провести! — она хохотнула и, прикрыв губы рукой, отвернулась кокну. Посмотрела искоса веселыми зелеными глазами. Снова перчатка на левой руке.

— Ты очень хороша, а я холостяк, к тому же сама на меня пялишься. А пассия. Скажем так, давняя и односторонняя. Но я про нее предпочел сказать в первую очередь, — я смутился, но не отступил. — Все есть, как есть. Пассия.

— Согласна! — Саманта игриво поморщила носик. — Секреты есть у всех.

— Ты мне о своем не расскажешь?

— Что тебя интересует? — притворяясь, стала меня внимательно слушать.

— Да как-то все наше знакомство странно происходит! — я чуть развел руками и глупо скривил улыбку. В голове стучало: «Какого хрена?» и «Ладно, допустим. Что дальше?» Поймал себя на мысли, что заранее на все согласен.

— А как должно было? — она будто издевалась. Ненавижу ходить да около. Кровь вскипала.

— Слушай! Взять меня вчера под руку, привести в кафе, назначить свидание сегодня — это ладно. Это романтично, безбашенно и по-весеннему, спору нет, — я начинал говорить громко, в середине разговора ее улыбки, игра, ужимки были неуместны. А я хотел знать, что такой дорого ухоженной красотке от меня надо.

— Саш! — она набрала воздух в легкие, бросила быстрый смущенный взгляд на посетителя за стойкой бара. Словно извинилась, что ее собеседник начал поднимать голос.

Священные писания, сны, путешествия, спасение жизни! — мне было не жалко так говорить сейчас. Хватало своих проблем. Уйдет — не страшно. Было бы все здорово, если бы вчерашний разговор не был полон пустых загадок.

— Саша! — громким шепотом повторила она. Снова вздохнула, подняла красивые глаза на потолок, посмотрела в окно. — Я твоя сестра.

Старое правило бильярда: неудобно — не бей.

Не задавай вопросов, на которые не хочешь знать ответ. Не разгадывай загадок, если знаешь, что тебя это расстроит. Не смотри на то, что не нравится. Не читай, если напрягает. И пытайся, Бога ради, пытайся предвидеть все на свете, все, что угодно, самые невероятные и кажущиеся абсурдными варианты. Мозг человека, впрочем, как и весь организм, удивительное творение. Когда ты встречаешь что-то, чего никогда не было, мозг включает защитную реакцию. Дает тебе наиболее приемлемое объяснение из уже имеющихся. Даже достраивает, дорисовывает. Ребенок не различает — обжегся он или укололся. Ему просто больно. Чем старше становишься, тем комплекснее становятся варианты. Какой меньше всего травмирует психику, тот и диктуется сознанию. «Шутка». «Глупый розыгрыш». Поэтому сначала никаких эмоций не проявляется. Но потом внешний раздражитель начинает подкидывать причины, почему тот или иной вариант не подходит. И мозг снова ищет. Заглянул в ее глаза. Сама испугалась того, что сказала. Взрослая женщина. Поджала губы, опустила взгляд. Мнет ни в чем не повинную салфетку. Она не шутила.

— Правда? — молча закивала головой. Не договаривает. Допустим — правда. Подмена в роддоме? Одна мать? Один отец? Мозг все искал. Отсюда и ощущение, будто тебя огрели тупым предметом по макушке. — Отец изменял моей матушке с твоей мамой?

— Нет, это произойти не могло. С моей точно не изменял. Извини.

— Полегче. Что тогда? Искусственное оплодотворение?

— М-м, — мотнула головой. Хвост, словно беличий, затрепыхал в воздухе. Мозг заклинило. Информации о строе этой жизни сейчас явно не хватало. Варианты кончились. Я видел, чувствовал, как угодно, что мне не врут. Оставалось слушать правду.