Джефф Карлсон: Проклятый год

Больше занять себя было нечем, оставалось только ждать.

— Сорок шесть минут, — объявил Янг. По истечении этого времени у Тодда закончится воздух, а у Рут он будет на исходе.

Кэм, нажимая на щеку поверх маски, выдавил из десен обломки зубов. Верхний клык отделился легко, коренной зуб зацепился за десну одним корнем, заставив Кэма зажмуриться от боли. Желудок свело судорогой от проглоченной свежей крови, началась икота. Как не вовремя!

Янг включил рацию, проверил разные частоты, пытаясь перехватить разговоры противника, но вещание велось лишь на одном канале, по которому беглецам предлагали сдаться. Капитан сперва отключил рацию, потом передумал и опять начал слушать эфир, расстелив перед собой карту, очевидно рассчитывая кратчайший маршрут к самолету.

Ньюкам бродил по офису, заглядывая в выдвижные ящики и шкафы в поисках чего-нибудь ценного. Внутри приемной стойки обнаружились банка «пепси» и два пакетика сырных крекеров. Из подсобки он принес поднос с масками для подводного плавания с пластмассовыми вставками под линзы. Одну из масок протянул Кэму.

Рут и Тодд сидели по обе стороны от юноши, словно охраняя его, стараясь не шевелиться и не тратить воздух зря. Тем для обсуждения хватало, но в то же время говорить было не о чем.

Никто не пытался делать вид, что разговорами можно что-то еще изменить.

В венах Кэма, во всех частях его организма сталкивались две лавины частиц — оставалось только гадать, кто возьмет верх: безудержно плодящийся, пожирающий ткани и порождающий себе подобных «аркос», либо истребляющая интервентов и добывающая из них материал для создания новых защитников нановакцина.

Даже если прототип вакцины работал как надо, поначалу «аркос», благодаря превосходящей численности, получал возможность свободно размножаться. Вакцина, однако, могла проявить свое действие и взрастить себе подобных только в присутствии чумы.

Отчего-то вспомнился Сойер и трудный год, который они провели вместе. Какие только мысли не лезут в голову…

«Если вакцина окажется совершенно неэффективной — это еще не самый худший вариант, — думал Кэм. — А вот если она сработает частично, лишь замедляя распространение чумы в организме, но не имея силы предотвратить летальный исход, его спутники будут ждать, надеяться до последнего и слишком поздно поймут, что обречены».

— Ну вот, — прервала поток его мыслей Рут.

— Что «ну вот»? — прислушиваясь к стуку своего сердца, ритму дыхания, Кэм совершенно позабыл о присутствующих. Неужели почти час пробежал?

Ученая поднялась:

— Приготовься. Нам остается всего пять-десять минут.

— А что надо делать? — спросил Янг.

— Дайте мне нож и какую-нибудь посуду.

— Времени прошло слишком мало, — возразил Тодд, трогая лицевой щиток. — Нельзя…

— Сколько можно сидеть и ждать!

— Кажется, работает… — тихо сказал Кэм.

Тодд сорвался на крик:

— Времени прошло слишком мало! Откуда ты можешь знать!

— Он прав, — согласилась Рут, но при этом устало скривила губы в улыбке, давая понять Кэму, что не отступит. Он был полон такой же решимости перед началом эксперимента.

— Как бы то ни было, доведем дело до конца, — сказала она, принимая нож из рук Ньюкама.

— Лидвилл передает, что они поставили дезинфекционные палатки для пострадавших, — сообщил Янг. — Без костюмов мы сможем двигаться намного быстрее.

Тодд понизил голос до шепота:

— Ты знаешь, каково это, когда «аркос» жжет тело? Наночастицы невозможно отключить.

— Я первая, — предложила Рут.

— Чем больше их накопится в тканях, чем дольше мы здесь проторчим… — мямлил Тодд, словно боялся произнести угрозу вслух. — Еще не поздно. Надо идти прямо сейчас. Пока не закончился воздух.

Рут опустилась на колено перед Кэмом, Ньюкам встал сбоку, подставив найденный в куче мусора старый, грязный бумажный стаканчик.

Кэм протянул левую руку. Рут вспорола рукав и сняла рукавицу. Кожу приятно холодил воздух. Юноша непроизвольно сжал мышцы. Рут заглянула ему в глаза, тот кивнул. На губах женщины опять заиграла жесткая, бесстрашная улыбка. «Интересно, что она увидела в моем лице», — подумал Кэм.

Ученая сделала глубокий надрез на подушечке указательного пальца юноши, затем — на среднем и безымянном. Боль почти не ощущалась, так как нервы в кистях его рук были повреждены.

Рут отстегнула замки на своем воротнике и сняла шлем. Курчавые волосы спутались и слиплись от пота. Она ненадолго прикрыла глаза и закинула голову — то ли наслаждалась свежим воздухом, то ли молилась.