Николай Воронов - Сам

— Слушаю.

— Привлекает?

— Привлекать привлекает…

— Имеется нюанс.

— А у меня не только оттенки — тона. Ради симпатиатства дайте хоть словечко сказать.

— Ежели я свою жизнь не поскупился в твои руки отдать, то, пожалуйста, говори.

— Теория напоминает новорожденного китенка.

— Неординарно.

— Няни-китихи не вытолкнут детеныша на поверхность, чтобы вздохнул воздуха, он захлебнется.

— У моих теорий налаженное дыхание. Взять симпатиатство… Ты уже подключился к нему.

— Ваш генофондизм, священный автократ, как он теперь осуществляется, в двадцать первом веке превратит Самию в страну сладострастников и уродцев.

— Нет, Курнопа-Курнопай. От стихийности мы пришли к науке.

— Многие клянутся наукой, а дела идут по законам невежества и бесстыдства.

— Тебе бы только разоблачительствовать. Ты получил пост важней моего. Ты знаешь, что плохо, отвратительно, неправильно. Отметай согласно идеалу. Нет, ринулся в пустоту. Дабы истину вызнать до каких-нибудь…

— Нюансов.

— До каких-нибудь элементарных микрочастиц правды типа протонов или адронов.

— Все можно замаскировать под любовь, под чистоту, под гуманизм. Идеал, под прикрытием которого осуществляется похищение удовольствий, обман, насилие — оборачивается сломом жизни. Намаскировались… Ядерные боеголовки — для сохранения глобальной гармонии, бессонность — для процветания общества, герметизм — для державной независимости.

— Ох, Курнопа-Курнопай, напраслина. Протоиндийская цивилизация, судя по раскопкам в Мохенджо-Даро, просуществовала две тысячи лет без войн. Это результат обособления. У них оружие не изменилось за это время. Пришли арьи, легчайшим образом завоевали протоиндийцев. Обособление требует внутреннего самосовершенствования. Я был бы убогим мыслителем, когда бы не видел положительного в разгерметизации. Философия протоиндийцев о непричинении зла, у них дома были даже с закругленными стенами, передалась другим народам Индии, обрела в индуизме и джайнизме дух ненасилия. Кстати, непричинение зла, ненасилие хорошо подпитали мое учение о симпатиатстве. Преобразование человеческого сознания…

— Из чистого — в грязное, из честного — в лживое, из бескорыстного — в хищническое…

— Пы-э-рекратить.

— Вот оно, ваше симпатиатство.

— Мы с тобой военные. Но и военная субординация будет меняться. Служба слежения сориентируется на симпатиатство. Ты мальчишкой поддерживал отца в негодовании по поводу слухачества бармена Хоккейной Клюшки. Отец негодовал, однако бармен не прекращал подслушивать. Симпатиатство пресечет поползновения, каковые не нравятся соседям. Вздумалось бы бармену подслушивать вас с прелестной Фэйхоа, ты рассердился бы, он не повторил бы этого. Повторил бы, его поведение обсудили бы на сборе мужчин подъезда, в милых, естественно, выражениях. Ясно, что людям закоренелых криминальных пристрастий труднее прививать моральные нормы симпатиатства. Зато новым поколениям оно будет прививаться сплошняком. Понимаешь ли, Курнопа-Курнопай, сколь важно вернуть человека и человечество к теплоте взаимного обращения? Человек только стал становиться человеком, а уже сделал все, дабы обесчеловечиться. Симпатиатство вернет человека и человечество в лоно человечности. Кстати, моральное обсуждение антисимпатиатских поступков мы будем подкреплять в необходимейших случаях мерами разного рода изоляции от общества, вплоть до тюремного заключения, но условия изоляции примут мягкий характер. Ты внимаешь ли мне, верховный ревизор Самии?

— Я за органичность. Приязнь, такт и терпение, сдобренные улыбкой, — это славно. Но преднамеренное сюсюкание создаст фальшь взаимоотношений, поливаемую сиропчиками.

— Эх, Курнопа-Курнопай, попираешь ты новое.

Курнопай собрался ответить, но не успел, да и растерялся: голубая капсула отцепилась от лестницы. Но падение, набиравшее метеоритную скорость, после толчка перешло почти что в зависание. Погружение в бездну, пусть и чуточное, продолжалось.

Он посветил вверх. Над шаром серебрился миниатюрный аэростат. Потом он пригляделся к воздушной черноте. Белые видения не возникали. Почему-то вспомнилась толпа среди пустыни тьмы, там, в телевизоре, откуда катился бас великого САМОГО. Как получилось так, что посвящение Фэйхоа отпечатлелось в его душе любовью к ней, а духовное посвящение, осуществленное самим САМИМ, находилось от него как бы в галактической дали, подобно созвездию Ориона? Тогда он, конечно, не был готов воспринять САМОГО. Но готов ли сейчас? Неужели система тех идей существует не для взаимодействия с людским бытием? Может, она самоценна покамест в себе самой?