Джеймс Дэшнер: Тотальная угроза

Марк обнимает Трину за плечи, осторожно прислоняет голову к ее виску. От Трины чуть пахнет солоноватым потом. Катер остался где-то на побережье Нью-Джерси. Марк спокоен, даже доволен.

– Я люблю шум дождя, – еле слышно шепчет Трина, словно боится, что от громкого голоса ливень прекратится. – От него в сон клонит. Вот уткнусь тебе под мышку и усну дня на три.

– Под мышку? – повторяет Марк. – Ох, хорошо, что нас сегодня ливень выполоскал, теперь мои подмышки благоухают. Давай, пристраивайся.

Трина ерзает, усаживается поудобнее.

– Даже не верится, что мы живы. Честное слово! Впрочем, кто знает, может, умрем через полгода. Или завтра… – вздыхает она.

– Поговори у меня! – шутливо грозит Марк. – Хуже не будет. Вот увидишь. Передохнем здесь, а потом отправимся на юг, в горы, поселения искать.

– Слухи все это… – тихо замечает она.

– Ты о чем?

– Нет там никаких поселений.

– Неправда!

Марк опирается затылком о камни пещеры и задумывается. Трина права, им повезло. Они выжили.

Долгие недели радиоактивного излучения. Безумная жара. Засуха. Опасный путь среди развалин по городским улицам, где рыскают банды. Гибель родных и близких. Ночные переходы. Поиски еды. Голод. От смерти их спасла только армейская выучка Алека и Ланы.

Они выжили. Марк улыбается, словно бросая вызов неведомой силе, которая подвергла планету разрушительной катастрофе. Ничего, пройдет несколько лет, и жизнь вернется в норму.

Где-то вдали сверкает молния, через несколько секунд гремит гром. Раскаты становятся громче, приближаются. Дождь усиливается, шумит у входа в пещеру. Как вовремя Алек обнаружил укрытие!

Трина поднимает голову, смотрит на Марка.

– Алек говорит, что из-за катастрофы погода испортилась. Неизвестно, когда прекратится гроза.

– Пустяки. Гроза лучше жары. Ничего страшного, пересидим в пещере.

– Сколько здесь можно сидеть?

– Ну, неделю… или месяц. Хватит уже выдумывать. Ш-ш-ш!

Трина склоняется к Марку, целует его в щеку.

– Ох, и что бы я без тебя делала! Умерла бы от страха.

– Да уж! – Он улыбается. Ему очень хочется успокоить Трину.

Она крепко обнимает его.

– Нет, правда, я очень рада, что ты со мной. Я без тебя пропаду.

– Я тоже, – отвечает он и умолкает. Боится ляпнуть какую-нибудь глупость, разрушить хрупкое очарование. Он закрывает глаза.

Сверкает молния. Гремят раскаты грома. Гроза приближается.

Марк проснулся, вспомнил день, когда в глазах Трины вспыхнул робкий огонек надежды. Впервые за долгие месяцы ему захотелось вернуться к сновидениям. Сердце болезненно сжалось. Темнота грузового отсека вернула Марка в суровую действительность. Да, друзья пережили и жар солнечных вспышек, и жуткие грозы. Да, они добрались до поселений.

И жили бы там долго и счастливо… если бы не дурацкая организация под названием Комитет по регулированию численности населения.

Марк застонал, потер заспанные глаза и зевнул. Потом встал и вспомнил, о чем думал перед тем, как заснуть.

Эшвилл.

Он поднял с пола фонарик, щелкнул выключателем, повернулся к двери и вздрогнул. В дверном проеме стоял Алек. Слабый свет из центрального отсека аэростата зловеще очерчивал силуэт приятеля. Лицо старого солдата пряталось в тени. Алек стоял молча, не двигаясь.

– Эй, что с тобой? – окликнул его Марк.

Алек сделал шаг вперед, пошатнулся, оперся о стену и снова выпрямился. Марк поднял фонарик и осветил лицо друга. На щеках Алека выступили багровые пятна, лоб покрыла испарина, широко раскрытые глаза испуганно сверкали.

– Ты что? – встревожился Марк.

– Мне плохо, – с трудом произнес Алек. – Очень плохо. Похоже, смерть пришла. Только я просто так умирать не собираюсь.

Марк обомлел.

Алек покачнулся, бессильно упал на колени.

– Нет, правда. Нехорошо мне. В голове помутилось, всякая дрянь мерещится. Вот сейчас полегче стало, но не хочу стать таким же психом, как все эти шизики. Хочу умереть поскорее. До утра не дотерплю.

– А что… почему… – Марк запнулся, хотя давно со страхом ожидал чего-нибудь подобного. – Как тебе помочь?

Алек уставился на него.

– Ну я же сказал…

Внезапно он вздрогнул, откинул голову, лицо исказила жуткая гримаса, из горла вырвался сдавленный вопль.

Марк кинулся к другу. Алек занес кулак, размахнулся и упал на пол.

– Что с тобой? – спросил Марк.

Тяжело дыша, Алек встал на четвереньки.

– Не знаю… В башке какая-то чертовщина…