Джеймс Дэшнер - Тотальная угроза

Алек хмыкнул и сердито забормотал что-то себе под нос. До Марка долетали обрывки фраз: «да чтобы я еще раз…», «оно мне надо…», «целый год мучился…».

– Эй, сержант! – окликнул Марк, прекрасно понимая, что испытывает терпение старого вояки. Алек терпеть не мог, когда его называли сержантом. Он давно вышел в отставку и ко времени солнечных вспышек работал по контракту в оборонном ведомстве. – Сам знаешь, тебе без нас не уцелеть. Ладно, не злись, давай забудем, а?

Алек натянул рубаху и насупился. Мохнатые брови гусеницами сошлись над переносицей.

– Эх, пользуешься ты моей добротой! – пробурчал он, незлобиво отвесил Марку подзатыльник и, громко топая, вышел из хижины.

Несмотря на недовольство Алека, все по-прежнему считали его солдатом и защитником – так было надежнее. Марк посмотрел ему вслед и неожиданно улыбнулся. Целый год они скитались среди развалин, чудом избежали смерти, пока не добрались сюда, в этот приют высоко в Аппалачских горах, на западе Северной Каролины. От улыбок все отвыкли, но Марк твердо решил, что сегодня не будет думать о трудностях.

Сначала надо было найти Трину. Марк торопливо оделся и отправился на поиски.

Трина сидела у ручья, в своем излюбленном тихом уголке, куда обычно уходила почитать – книги друзья подобрали в заброшенной библиотеке, на которую натолкнулись в скитаниях. Читать Трина любила больше всего и теперь наверстывала упущенное за долгие месяцы, проведенные без книг. Электронных книг, понятно, не сохранилось – солнечные вспышки уничтожили все цифровые средства коммуникации, компьютеры и серверы, так что читала Трина старенькие бумажные томики.

Решимость не думать о трудностях исчезала с каждым шагом по узким тропкам поселка. Марк уныло разглядывал жалкие бревенчатые лачуги, покосившиеся шалаши и полуобвалившиеся землянки – по нынешним временам это убожество сходило за роскошь – и вспоминал шумные улицы большого города, беззаботную, счастливую жизнь, когда всего было в достатке, только руку протяни. Тогда он об этом и не подозревал.

Изможденные, чумазые обитатели поселения больше всего напоминали орду живых мертвецов. Жалости к ним Марк не испытывал, зная, что сам выглядит ничуть не лучше. Еды хватало – что выкапывали из-под развалин, что добывали на охоте, иногда даже из Эшвилла что привозили, – но порции строго нормировали, и желудки у всех подводило. А живя в лесу, сколько ни купайся, все равно в грязи вывозишься.

В голубом небе висело оранжевое марево – вечное напоминание о безжалостных солнечных вспышках, что внезапно обрушились на планету год назад. Кто знает, вернется ли жизнь в нормальное русло… Утренняя прохлада, разбудившая Марка, уже исчезла; безжалостное солнце струило раскаленные лучи на горное редколесье.

Впрочем, все было не так уж и плохо. Чем дальше Марк уходил в чащу, тем заметнее становились приметы возрождения: повсюду пробивались новые ростки, на обожженных жаром деревьях зеленели молодые побеги, по обугленной хвое, ковром устилавшей землю, сновали юркие белки, а под опаленным кустом ярко желтел одинокий цветок. Марк решил было его сорвать для Трины, но передумал: она наверняка сочтет это преступлением, еще и отругает. Что ж, может, день и сложится. В конце концов, они пережили самую страшную катастрофу в истории человечества, теперь все должно измениться к лучшему.

Наконец он добрался до места, где уединилась Трина, перевел дух – крутой подъем в гору давался нелегко – и осторожно выглянул из-за толстого ствола. Трина, конечно, услышала шаги, но виду не подавала. Она сидела под огромным гранитным валуном, уткнувшись в толстенный том. Черная футболка, рваные джинсы, старенькие кроссовки; ярко-зеленые глаза сосредоточенно скользят по строчкам, ветер ерошит короткие светлые волосы… «Какая же она красивая!» – подумал Марк. От нее исходило ощущение комфорта и покоя, словно она обитала в мире до катастрофы, а не на выжженной планете.

Марку всегда казалось, что Трина выбрала его в силу простого стечения обстоятельств: все ее родные и близкие погибли, и ей оставался либо он, либо вечное одиночество. Он и не думал возражать и считал, что ему необычайно повезло – он не представлял, как бы жил без нее.

– Ходят тут всякие подозрительные типы, за деревьями прячутся, почитать спокойно не дают, – рассеянно произнесла Трина, не отрывая глаз от книги.

– Это я, – сказал Марк, выходя из-за дерева. В ее присутствии он сам себе казался полным идиотом.