Александр Житинский: Лестница

– Ох, наделали делов, – прошептала она, глядя на Пирошникова и Толика почему-то с одобрением. – Небось понравилось там-то?… А все вас побегли искать. Ну, да я никому не скажу, уж не бойтесь.

– Где Наденька? – спросил Владимир.

– Первая сорвалась. Плачет, – доложила бабка, крепче сжимая мягкий меховой рукав, внутри которого еле прощупывалась тоненькая Толикова рука, и увлекая мальчика за собой.

Они прошли по коридору к двери на лестницу. Дверь была открыта и легонько поскрипывала от ветерка, продувающего квартиру от лестничной площадки до кухни.

– Володюшка, как же не одевшись? – вскрикнула бабка, но Пирошников лишь махнул рукой. Они с Толиком переступили порог, и уже оттуда, с лестничной площадки, Пирошников оглянулся, чтобы увидеть длинный коридор с крашеным полом, свисающую с потолка на голом проводе лампочку и старушку Анну Кондратьевну с выражением надежды и печали на лице.

Пирошников рывком захлопнул дверь квартиры, отчего по лестнице прокатилось короткое, как выстрел, эхо. На лестничной площадке было холодно. Вероятно, внизу был распахнут подъезд, и декабрьский воздух распространялся по лестнице. Тем не менее Владимир, будучи даже без пиджака, в одной рубашке, начал спускаться вместе с Толиком к выходу на улицу, ибо требовалось немедленно разыскать Наденьку и успокоить ее. О том, что придется снова кружить по этажам, он в этот момент не думал, однако новая встреча в лестницей заставила его, уже наученного печальным опытом, насторожиться.

На первый взгляд лестница не подготовила ничего сверхъестественного. Они спустились на один этаж, и тут Пирошников услыхал голоса, поднимающиеся снизу. В говорящих он узнал соседку Ларису Павловну и дядю Мишу, которые шли вверх и вели, как ни странно, вполне мирную беседу. Пирошников остановился и прислушался, высунув голову за перила. Толик, любопытствуя, тоже поднялся на носки и заглянул вниз. Дядюшки и соседки видно не было. Судя по всему, они поднимались медленно, устав от безуспешной погони за нашими героями.

– …может совсем сбиться с пути, – говорил дядюшка. – Теперь они все такие. Вот у меня, к примеру, Васька. Слова не скажи! А в голове ветер…

– Абсолютно правильно пишут, что общественность должна влиять, – заметила Лариса Павловна тоном классной дамы.

– Помочь нужно парню, – вздохнул дядюшка.

– Потребовать и призвать к порядку, – решительно возразила Лариса Павловна.

– И требовать, не без того…

Пирошников осторожно оторвал Толика от перил и подтолкнул его наверх, шепча:

– Ну их совсем! Обождем, пока пройдут.

Толик кивнул, показывая, что встреча тоже не доставит ему особой радости. Стараясь не шуметь, они стали подниматься, преследуемые голосами.

– Грамотный он шибко, – с болью сказал дядюшка. – Усложняет…

На что соседка с живостью возразила:

– Ах, это все напускное! Поверьте мне.

– О себе, видать, много думает, – продолжал вслух размышлять дядюшка, причем Пирошников в этот момент почувствовал легкий укол совести и подивился дядюшкиной наблюдательности.

– Я вас предостерегаю в отношении Нади. Она ведь очень молода. Я желаю ей только добра, – внушительно проговорила соседка.

Дядюшка загадочно вздохнул:

– Молодо-зелено…

– Но нравственность не должна страдать, не правда ли?

– Вроде и так, – с тоской сказал дядя Миша и замолчал.

Пирошникова передернуло. Лариса Павловна рассуждала о нравственности! Он ускорил шаг, и Толик, ведомый за рукав, вынужден был почти побежать. Они поднялись еще выше, однако дверь их квартиры не появилась. Пирошников чертыхнулся, понимая, что опять начинается вся эта свистопляска, которая сейчас была совсем уж ни к чему.

– Ничего, малыш, – сказал он. – Мы их всех, конечно, скрутим, хоть всех скрутить ужасно трудно.

Скандируя этот стих так, чтобы ударения приходились на каждую ступеньку, Пирошников с мальчиком поднялись еще этажа на четыре. Голоса дядюшки и Ларисы Павловны пропали совсем, и на лестнице наступила тишина. Пирошников продолжал подъем размеренным шагом, экономя силы и дыхание. Толик с серьезным видом вышагивал рядом и не задавал никаких вопросов.

– Понимаешь, малыш, – объяснял Владимир мальчику, – ты ничему не удивляйся и не вешай носа. Когда устанешь, скажи мне. Мы должны найти маму, правда?

Толик кивнул, но посмотрел на Пирошникова с беспокойством. Мальчик уже заметил несуразности в поведении лестницы и теперь искал у молодого человека уверенности.