Михаил Хрипин - Меня разбудил кот (сборник)

Тонкие струйки тепла прошли по щекам, заставили зардеться уши. Это было почти прикосновение — настолько незначительное «почти», что, будь его глаза закрытыми, он поверил бы в его реальность.

«Черт побери, — опешил он, — это же какой-то секс уже, а не гляделки. Нельзя же, в самом деле, делать это глазами!»

— И что же делать? — спросил он. Это уже было не так глупо, даже разумно.

— Просто живи. — Ее губы тронула легкая улыбка.

— Без тебя? — вырвалось у него. Нет, разумность тут все-таки совсем ни при чем.

Ответа не последовало. Только чуть более медленное моргание, как будто она легонько гладила ресницами что-то невидимое.

Тут он сообразил, что до сих пор слушает музыку. Но как же он услышал ее слова? Не по губам же, в самом деле, прочитал? Никогда не умел он этого. Торопливым движением дернул за провод, наушники выпали и повисли на шее. Лишь только тишина стала еще более плотной, и вокруг все замерло, будто поезд давно стоит в депо.

«Что я делаю?! — прорвалась мысль. — Дочка, сказка, жена, в конце концов, — вот о чем надо думать! Это какой-то гипноз, не иначе».

Он попробовал отстраниться, и это неожиданно получилось. Но только даже отодвинувшись насколько смог, он был все равно слишком близко от этих голубых окон в мир тепла и тишины.

«Какое я имею право вообще смотреть ей в глаза?»

И тут он почувствовал, как знакомые уже теплые волны пробежали по пальцам. Невольно попытался ухватить частичку, но удивился еще больше — это были не волны, а ее рука. Точнее — кончики ее пальцев едва ощутимо прикоснулись к ладони. Он замер, боясь вздохнуть. А внутренний голос орал: «Бежать!»

— Не волнуйся, — сказал она, и этот голос затопил его сознание.

В этот миг его карман начал вибрировать. Не отрывая глаз от лица девушки, он вытащил телефон и только тогда испугался — ведь чтобы посмотреть на него, надо будет отвернуться. Однако несколько горячих точек еще пылали на его ладони, и он выдержал. Экранчик засветился голубым, появились белые буквы.

«Пупса лихорадит. Где ты?»

Сердце стукнуло и зависло на середине толчка. В глазах заплясали красные круги. Он спешно пытался осмыслить послание. Совсем недавно они говорили, не прошло и часа. И все было в порядке. Это что-то внезапное, и от этого — непонятное, страшное, как любая неизвестность. «Где ты» — значит, она пыталась искать, но не смогла дозвониться. Значит, она в панике, значит — считает, что дело серьезное.

«Бегу, я скоро» — набрал он за пятнадцать нажатий и возблагодарил Бога за Т9. Теперь каждое попусту потраченное мгновение казалось ему смертоносным. Нет ничего ужаснее, чем быть где-то в другом месте, когда твоему ребенку плохо.

«Расстояние — это время, — стучало в голове. — И оно теперь убивает».

Он зажмурился и попытался унять волнение.

— Что я сказала? — спокойно, но настойчиво спросила девушка.

— М-м? — он разлепил веки и поднял глаза. Он не понял, что она говорит.

— Что я сказала? — повторила она. Голубые глаза чуть прищурились, как бывает, когда человек не вполне верит, что его могли не понять.

— Все будет хорошо? — вдруг сорвалось с языка. Сейчас он совсем не владел собой. Он хотел остановить поезд и бежать сам, лишь бы сильнее контролировать ситуацию.

— Ага, — кивнула она. Волосы легко колыхнулись, и его обдало волной травяного запаха.

Этот короткий кивок и еще более короткий звук оказали необычное действие. Тревога сразу пошла на убыль, начала стираться, как запотевшее пятнышко на холодном стекле. Вновь вернулось осязание, и он даже не удивился, когда обнаружил, что ее пальцы по-прежнему касаются его руки.

«Какая сейчас остановка? — он завертел головой, будто в темном туннеле можно было что-то узнать. — Надо выходить, надо бежать. Как они там?»

— Тебе выходить, — сказала девушка.

Он сделал шаг к двери, поезд уже останавливался. Повернулся, но руке было все еще тепло. «Неужели, она пойдет за мной? — удивился он. И вдруг подумал: — Как это было бы чудесно!» Он не ожидал от себя такого поворота. Оглянувшись, он увидел ее лицо, светящееся спокойствием, теплом и заботой. И снова его потянуло к ней. Душа рвалась напополам, словно ветер дул сразу в две противоположные стороны, а он стоял в месте пересечения воздушных потоков, беспомощный и растерянный.

Она чуть нагнула голову и посмотрела исподлобья:

— Иди, — и руке стало холоднее, прикосновение исчезло.

Навалилась тяжесть, снова откуда-то обрушился шум, грудь сдавило, и мощный поток вынес его из вагона. В стремительном движении он даже не сумел обернуться. Только перед мысленным взором все еще покачивалось в такт движению ее лицо. А из ноздрей улетучивался последний клочок аромата травы.