Надежда Ладоньщикова: Ответ Сфинкса (сборник)

Еще раз пройти направо и назад. Стекло!..

Ослепительное нечто, битое стекло на полу. Неизвестно откуда вдруг зазвучавший стук колес, громче, громче, до оглушительного шума, как удара – и тишины небытия.

Очнувшись в неведомом пространстве и времени, Анечка первое, что увидела – поезд, бешено летящие перед ней колеса, и подумала, что, наверное, это вся ее жизнь была поездом.

Небо. Последние вагоны. Никого вокруг. Анечка увидела пространство – она его уже видела где-то, наверное, во сне. У нее появилась вдруг уверенность в том, что Чудовища бояться не надо. Там, в ушедшем поезде, осталась вся жизнь, вся ее жизнь и была этим поездом. Но почему-то Анечка жива, а поезд уходит вдаль, шум постепенно затихает, а значит, поезда больше нет.

Так думала Анечка, идя прямо вперед – она всегда знала эту дорогу, а вспомнила только сейчас. Ее мучила единственная мысль: куда ушел тот поезд?.. И было интересно, что дальше. А дальше, похоже, был лес. Темный лес, как и полагается в сказках. Анечка начала вдруг понимать, откуда они, сказки, берутся. Она свернула немного в сторону, и увидела огонек – наверное, ей было нужно именно туда.

Подойдя к большому камню, Анечка легко отодвинула его и спустилась в ярко освещенное пространство, посреди которого горел небольшой, но настоящий огонек. Еще ярче полыхали отраженным светом стены, сплошь увешанные гранеными подвесками, покачивание и перезвон которых усиливал ощущение сказки. А вот ее отражение – Анечка это поняла сразу. Почему отражение? Она это просто знала всегда. Отражение спокойно глядело на нее, в украшениях вспыхивали отблески. Они понимали друг друга, даже говорить ничего не нужно было. Существует это отражение на самом деле, или все дело в отблесках? Анечка заметила, что держит в руках бусы, в которых переливаются неведомым светом подвески – Анечка перебирает подвески, как четки, надевает на себя бусы. Можно просто сидеть у огня, чтобы смотреть в огонь. Неведомо, сколько проходит времени, кажется, времени здесь вообще нет. Огонь разрастается, занимает все пространство. Теперь и пространства нет тоже. На Анечку задумчиво смотрят глаза ее отражения. Выражения в них нет? Или есть? Анечка вдруг перестала понимать, что такое выражение. Если долго смотреть в огонь, можно не видеть кроме огня больше ничего. Если вглядеться внимательнее, можно уйти, наверное, в какое-то странное зазеркалье. Так Анечка подумала и ей вдруг захотелось туда попасть, в это зазеркалье.

Где-то в ее сознании вспыхнул свет, и течение света уже несло ее, и все полетело в ослепительную бесконечность, в которой даже само движение потерялось, и этому, казалось, не будет, не может быть ни конца, ни края. И Чудовищ тут нет и быть не может. Чудовища бывают только у людей, а вообще-то они не существуют. Конечно, и ада под землей нет. Наверное, Церберу тут стало просто нечего делать, а на поверхности он жить не может, и срочно закапывается обратно.

И вдруг Анечка увидела, что мир больше никуда не летит. Она находится в самом прекрасном в мире саду, около самого прекрасного в мире своего дома. Ей еще нет и 300 лет, но она часто задумывается о жизни и смерти, и ей совсем не страшно – ведь на самом деле она знает, что будет жить вечно.

Уже давно все мудрецы наперебой спорят о том, когда наступит конец света – они его давно пророчат. Одни говорят, что все смоет вода, другие – что все взлетит на воздух, а третьи предполагают, что придет на Землю огонь небесный. Анечке давно надоело их слушать – это длится уже пару веков, а может, и дольше, только она этого не помнит, и ей никто не рассказывает. Пусть все эти мудрецы спорят еще пару веков.

И какая разница, что еще пару веков все будут ждать конца света. Она и так давно знает, что он будет, только не знает, когда. Ей недавно это рассказали дельфины – в этом океане их много, они приплывают прямо к берегу и иногда говорят с людьми. Говорят они редко – их надо упрашивать. Иногда Анечка приносила им сорванные с дерева вкусности, но дельфины иногда их проглатывали и просто молча, улыбаясь, уплывали в свои глубины – Анечка к этому привыкла, ей нравились дельфины.

Она не умела, как они, говорить с Небесами, где, по их рассказам, тоже жили животные, только сказочные, и их отражения всегда живут на Земле, только в редкие времена люди их видят.

Жалко, что мудрецы дельфинов не слушают. Анечке (почему-то она помнила, что ее зовут Анечкой, как-то одновременно со всем это помнила) хотелось бы увидеть сказочных небесных животных. Или хотя бы их земные отражения – она почти всегда мечтала об этом, с тех пор, как дельфины впервые ей рассказали.