Алексей Широков - Полет сокола

Приказал Блохину подъехать так, чтобы охранник оказался возле моей двери. Видимо, какие-то остатки бдительности у стража все же имелись, ибо стоило мне открыть дверь, как он схватился за револьвер и попытался взять меня на мушку. Но сделать это, когда тебя бьет током, оказалось довольно проблематично, и все, чего он смог добиться, — это нажать на курок. Скорее всего, это было не результатом приложенных усилий, а результатом непроизвольных сокращений мышц, вызванных воздействием электрического тока. Короче, пуля полетела совсем в другую сторону, выбив из стены приличный кусок камня.

Нейтрализовав первого охранника, я выпрыгнул из машины и выстрелил из трофейного револьвера, добытого еще в тюрьме, во второго. Умудрившись не получить в лоб, вторым выстрелом добил все еще корчащегося на земле первого. Шансов на то, что три выстрела подряд остались незамеченными, не осталось. Поэтому, рявкнув Блохину, чтобы сваливал отсюда как можно быстрее, я захлопнул дверь машины и направился в сторону господского дома. Жутко не хватало музыки Морриконе, ковбойской шляпы и шаров перекати-поля, несомых ветром. За моей спиной машина с девочками выскочила за ворота и, ревя двигателем, понеслась по дороге.

Злая боевая ярость поднималась во мне с каждым ударом сердца. Высадившиеся из кортежа люди рассыпались по площадке перед домом, укрываясь за машинами, клумбами и колоннам и беря на прицел. Однако в данный момент меня это мало волновало. Я не Рембо, чтобы в одиночку разогнать несколько десятков врагов одним ножом. Но и отступать не собирался. Создав перед собой щит, выпустил серию снарядов по автомобилям. Целился в моторы, и через пару десятков секунд мощные внедорожники стали грудой железа. Сдвинуться с места самим им больше не светило. Пули разных калибров застучали по моему щиту. Я попятился, создавая перед собой его дубликат и начиная обстреливать теперь уже свиту Шилова.

Мне было необходимо связать их боем, чтобы дать возможность уйти Блохину. Мало ли какие запасы есть в поместье. Может, и машина найдется. Так что, укрывшись щитом и регулярно его меняя, когда старый начинал проседать, я обстреливал попрятавшихся противников зарядами с ледяной водой, электричеством и кислотой. Каждый раз, когда жгучие брызги окатывали очередного врага, заставляя его визжать, в душе проскальзывало злорадное удовольствие.

Идиллию позиционного боя нарушила пуля, прилетевшая из башни над гаражом. Стрелок промазал, и пуля вжикнула у меня над головой, заставив, однако, вспомнить, что мы тут не одни и есть еще целая казарма охраны. Отправив пару зарядов в сторону башни, я начал прикидывать пути отступления. По всему выходило, что уйти мне не дадут. Но это не означало, что я не буду пытаться.

Однако жизнь оказалась гораздо более хитрой штукой, чем можно было подумать. В голове у меня с самого начала боя раздавался писк наподобие комариного, на который я совсем не обратил внимания. Теперь же он стал оглушительно громким, сменившись затем дикой смесью из крика, воя, хохота и плача. Все это словно взорвало мой мозг дикой болью, заставив упасть на колени, зажать голову руками, а затем свернуться в позу эмбриона, чтобы хоть как-то уменьшить боль. Перед глазами плавали цветные пятна, но и через них я сумел разглядеть единственный возможный источник моего состояния. Возле багажника третьей машины стоял и в упор смотрел на меня Лич.

Немертвый маг значительно отличался от того, которого я подстрелил почти год назад. Если тот ходил в рванине и разумом не особо отличался от остальной нежити, то этот был облачен в длинные одежды, чем-то похожие на земные монашеские рясы, и даже кости черепа прикрывала ткань. Но главное, в его глазах присутствовало абсолютное осознание того, что он делает. И все это ставило его гораздо выше по шкале опасности, даже если не учитывать ментальную атаку, которую мертвяк провел по мне. Если это не эмиссар нежити, я съем свою несуществующую ковбойскую шляпу.

К счастью, моя защита тоже не сплоховала. Стоило только поднять ментальный щит, который выходил у меня уже вполне надежным, как шум в голове совершенно исчез. Но подниматься и кидаться в бой я не спешил. Во-первых, необходимо было время, чтобы полностью избавиться от последствий атаки Лича. А во-вторых, стрельба прекратилась, и в мою сторону направился мужик лет сорока с виду, властным голосом приказавший всем остальным оставаться на месте. Нежить это, кстати, особо не впечатлило, и Лич тоже стал подходить.