Михаил Атаманов - Валери-Урла

Сказать, что Валери просто удивилась, значило вообще ничего не сказать. У неё просто упала челюсть. Зачем ей вообще выкупать этого невольника? Да и, если подходить к этому вопросу чисто с практической точки зрения, то на какие деньги? Невольники стоят дорого, а у неё сейчас не имелось ни единой монетки. Баин видимо и сам уже по реакции девушки понял несбыточность своего предложения. Он помолчал немного и предложил:

— Ладно, давай поступим по-другому. Я тебе всё честно расскажу и поясню свои мотивы. А ты уже сама будешь решать, нужен ли тебе помощник.

Такой вариант девушку устраивал гораздо больше, она согласилась выслушать Баина.

Оказывается, едва Валери ушла, как Кафан-хог выгнал всех случайных посетителей и слуг из приёмной и запер дверь. Баин же в это время находился в зале за тонкой стенкой из плетеных прутьев, где он обычно дожидался своего хозяина. Про него все забыли. Так вот, закрыв дверь, Кафан-хог обратился к двум другим старейшинам. Он сказал, что девчонка едва ли соврала, так как резона для неё в этом никакого нет, да и не додумалась бы Валери до этого. Другое дело, что её саму вполне могли обмануть чужие воины, хотя тоже непонятны тогда их мотивы. Исходя из этого, гибель охотников посёлка Хунай можно считать вполне вероятной.

Остальные старейшины согласились с этим предположением и решили сохранять эту тайну, поддерживая людей ложными надеждами, что их родственники скоро вернутся с богатой добычей. Они посчитали, что ещё дней пять или даже семь население посёлка можно будет водить за нос ложными иллюзиями того, что с ушедшими охотниками всё нормально. Но потом тревоги будут нарастать с каждым днём. Затем кто-нибудь настолько встревожится из-за долгого отсутствия родственника, что пойдёт к Красным Скалам и увидит всё своими глазами. Или просто новость услышит от встреченных в Лесу соседей. Так что рано или поздно правда всё равно откроется.

Но за эти имеющиеся пять или семь дней старейшины собирались заставить земледельцев собрать и обмолотить зерно с поля на утёсе, а потом планировали скупить у людей как можно больше урожая по текущим низким ценам. Они решили также скупить урожай со всех огородов, которые имелись почти что при каждом доме. А заодно выкупить у рыбаков весь уже засоленный улов и всё то, что рыбаки ещё наловят за эти дни. Таким образом, к тому моменту, когда правда о гибели охотников достигнет посёлка Хунай, практически все съестные припасы уже должны будут храниться у трёх правителей посёлка под надёжной охраной верных старейшинам воинов.

Старейшины понимали, что потом правда раскроется, и у жителей посёлка будет паника, а цены на еду сильно вырастут. Но зато они втроём собирались неплохо заработать на перепродаже продовольствия. Однако личное обогащение для тройки старейшин являлось всё же не главным. Они думали о мерах по сохранению самого посёлка. В посёлке Хунай, как ни крути, оказывалось слишком много «лишних ртов», которых совершенно нечем было кормить. Голода всё равно избежать не получалось, но старейшины полагали, что смогут контролировать его. Воины будут накормлены и смогут защитить посёлок от внешних врагов и от голодных бунтов. В полной мере продовольствие собирались выдавать лишь необходимым для жизни посёлка жителям — оружейнику, двум портным, шаману, нескольким сильным ловцам. Потерю же остальных жителей посёлок Хунай мог пережить и со временем восстановить. Кроме того, трое старейшин собирались снизить само число жителей — продать при первой же возможности всех невольников приезжим купцам-работорговцам. К тому же во время любого сурового голода многие семьи избавлялись от лишних ртов, продавая самых слабых детей или отдавая их более богатым соседям в услужение. Таких детей старейшины тоже собирались выкупать и перепродавать торговцам.

В конце долгого обсуждения старейшины признались сами себе, что многие решения трудные. Но если всё у них получится, то голод посёлок переживёт. Да, к весне останется не более двухсот жителей, но зато выжившие смогут засеять поля заново из сохранённого зерна. Если же пустить дело на самотёк, то посёлок Хунай просто-напросто вымрет. И потому особо остро стояла проблема сохранения этих планы в тайне. Баин дословно рассказал Валери о той части разговора старейшин, которая напрямую касалось девчонки:

— Что будем делать с Валери? — задал в конце совещания прямой вопрос Тимок-ур. — Конечно ей приказали молчать, но дело слишком важное, чтобы полагаться на сознательность маленькой болтливой девочки.