Семён Афанасьев - Размышления русского боксера в токийской академии Тамагава 5

— Результатом моего общения с тобой является то, что я о тебе подумал! — снова хохотнул муж. — А не то, что ты хотела мне сказать!

— Это что за текст? — встрепенулась секретарша.

— А тоже Маса, — продолжил хихикать финансист. — Я за ним уже записывать начинаю, когда мы спорим по какому-нибудь поводу.

— Что-то его становится слишком много в нашей жизни! — искренне, не сдержавшись, в естественном порыве выпалила Мивако.

Тут же раскрывая глаза и накрывая свой рот ладонью.

Ватару мгновенно подобрался, напрягся и будто состарился ещё больше:

— Повтори? Я плохо расслышал.

— Я оговорилась! — поспешила отвести взгляд женщина.

— Я объясню сейчас тебе всё, что думаю, по поводу предъяв Сё, — сказал мужчина ровно и спокойно, глядя перед собой. — Но потом уже у меня будет к тебе очень серьезный разговор. Личный. Как у мужа с женой. Кстати, забыл сказать! С этой минуты ты уволена.

— Откуда?! — опешила Кога.

— Из финансового департамента Джи-ти-груп. Без выходного пособия.

— Как так…?!

— Можешь жаловаться первому руководителю организации. Лично от себя, как твой начальник, предлагаю: обратись к своему мужу! Он тебя обязательно поддержит в этой ситуации, я знаю, — Ватару снисходительно глядел на жену.

— Это же просто нечестно! — по-детски возмутилась Мивако, набрасываясь на мужа.

Её кулаки забарабанили по его груди.

Ватару, довольно ухмыльнувшись, сгреб ее в охапку и повалил рядом с собой на мягкий мат:

— Я так понимаю, вопросов у тебя больше не осталось?

— Гад… — проворчала жена, безуспешно пытаясь высвободиться из рук более сильного мужчины. — Ты просто сильнее физически! Так нечестно!

В следующую секунду финансист ржал уже просто неприлично, катаясь на спине по покрытию.

Мивако, обиженно поглядев на него, непроизвольно улыбнулась. Затем её рот расплылся в стороны ещё шире.

А дальше супруги около минуты не могли уняться, вытирая друг-другу слёзы и хлопая друг друга по плечам.

— А вообще, интересная тема, — призналась Кога, успокоившись после истерики со знаком плюс. — Какой, говоришь, мой второй способ? Занять более высокое положение в иерархии?

— Да от первого не сильно отличается. Не вникая в выбранный мною курс, ты сбоку излагаешь свои поправки: коррективы, уточнения, расширения и углубления, — по инерции хохотнул супруг. — Блин, всё-таки любовь — великая штука… — пробормотал он уже себе под нос без паузы.

— Стоп, — нахмурилась жена. — По поводу уточнений и корректив. А что тебя смущает-то?! Нет, я правда не понимаю! — поторопилась оговориться она до того, как муж открыл рот.

В подтверждение конструктивности позиции и искренности своих слов, она решительно развернула его за ноги на татами и, положив его пятки на свои колени, затеяла достаточно сложный массаж на стопах (который Ватару очень любил, но она редко соглашалась делать).

— А-а-а…! — мгновенно среагировал муж, закрывая глаза и блаженно поднимая брови вверх. — Да-а-а…

— Ответ будет? — скептически напомнила о себе Мивако минуты через три. — Что плохого в таком моём участии?

— Я тебе, по методе нашего сына, лучше практический пример приведу, — с отсутствующим выражением лица счастливо просипел финансист. — Смотри. Приходит муж домой и говорит жене… допустим: «Я приобретаю участок, сто миль на северо-восток, два акра. На нем буду строить дом: один этаж, шестьсот квадратных футов. Там хорошая рыбалка и зимой не холодно».

— Пока не вижу криминала со своей стороны, — осторожно обозначила секретарша.

— А жена ему и отвечает: «Да, конечно! Всё, как ты скажешь! Но только участок не два акра, а четыре. Не на северо-восток, а на юго-запад. Не возле моря, а в горах, в лесу. И не один этаж, а три! Да, чуть не забыла… Ни в коем случае не из кирпича чтоб строил! Строго пенобетон, я тебе продиктую, какие марки! А если будешь делать панорамные окна, обязательно согласуй со мной размеры, форму и стёкла!» — Ватару раскрыл левый глаз, улыбнулся и наклонил голову к плечу, прямо в положении лёжа. — Что лично ты скажешь о такой жене? И о таких отношениях?

— В описанном тобой примере, супруга чуть-чуть перегибает палку, — непроизвольно надулась жена. — Но ей всегда можно объяснить! Вот так, как ты мне сейчас! — кажется, она увлеклась какой-то своей мыслью, потому что продолжила чересчур эмоционально. — И вообще! Неужели энтузиазм сотрудника может быть основанием для его увольнения?! В твоём примере лично я вижу чрезмерное усердие! В то время как ты — злой умысел, — последнее предложение она произнесла уже задумчиво.