Алексей Федорочев - Лось [СИ]

— Ваня — это так, для души! — разглагольствовал Иван Дмитриевич, найдя свежие уши. Построить для души и назвать монстра высотой почти в три этажа собственным именем? — это какой же надо иметь маленький… (молчу-молчу!), — У нас с Ванечкой проблема — нет мозгов.

"Так вам прямая дорога к Гудвину!"

— Современная база не позволяет создать компактный носитель для обработки того количества факторов, которое возникает в бою с тварями. Если проще, то он не сможет своевременно реагировать на постоянно изменяющуюся обстановку.

— Так он что, вообще безмозглый? Как так? Ведь есть же… ну, те же процессоры в коммах, там ведь вполне малогабаритные детали?

— В коммах. Увы! Тот процессор, что там использован, нам не подойдет. Быстродействие, Миша! Если вы что-то читаете на комме, прокрутка страницы занимает почти одну секунду, даже для человеческого восприятия это уже заметная величина, а ведь при шаге, который мы совершаем, не задумываясь, в человеческом организме задействовано около двухсот мышц! На стояние — четыреста! Для контроля каждой мышцы робота потребуется собственный процессор, который должен будет не просто управлять соответствующим приводом, а еще коррелировать свою работу с остальными! Так что сейчас мы создаем будущее. Новое поколение вычислительной техники обещают уже в начале следующего века, даст бог, нам подойдет! — он погладил лежащую голову и засюсюкал: — И будем мы с Ванечкой с мозгами! Умные-умные!

Перезнакомился с остальными коллегами. Постоянно здесь работало десять человек, точнее не так — десяткой ограничивался основной интеллектуальный штаб, помимо них трудилось еще около десятка: разнорабочие, техник-чертежник, уборщица-кладовщица и наособицу — особист, куда же без него! Между яйцеголовыми и тупоголовыми, или, если перевести на местные реалии — яйценосцами и сиськообладательницами — шла перманентная война, искры летели во все стороны, а в мои должностные обязанности как раз входило служить между лагерями передаточным звеном.

— Мишаня, ты учти! — учил меня жизни представитель особого отдела Алексей Игоревич — отставной капитан с протезом вместо правой руки, — Димыч может сколько угодно считать, что бабы — дуры. Я с ним даже нередко бываю согласен. Но вот эти дуры — наши дуры! Отборные, выпестованные, проверенные и опробированные!

— Все? — усмехнулся я на последнее утверждение, вспомнив внешность кладовщицы тети Гали.

— Все! — так, похоже и здесь чувство юмора отказывает. Хотя… посмотрел внимательно на седого капитана, на его мужественное волевое лицо… такой, ради дела, мог и сподобиться! — Димычу такое отношение простительно. Не смотри на его заскоки с Ванечкой, так-то он гений. Захотел бы, давно перешел бы в какое-нибудь закрытое КБ, а то и под него создали бы! Не хочет. Но вам, молодым балбесам, до него как до Китая раком, а туда же, губы кривите! Что, не так что ли?! Катьку кто вчера до слез довел, а?

Если по-честному, то я только передал Катерине перечерканные Иваном Дмитриевичем чертежи, где она, по его словам, наделала кучу ошибок. Я даже не стал ей цитировать все эпитеты, которые выслушал от разгневанного начальника, просто попросил исправить. Плакала она уже совершенно самостоятельно, а потом еще в курилке жаловалась коллегам-женщинам на мужское хамство и притеснения.

— Виноват! Не знал, что у Катерины столь тонкая душевная организация! — "О-у-о! Ты снова в армии!"

— Во-о-от! — погрозил пальцем особист, — К нашим женщинам подход нужен! А посочувствовал бы сразу, глядишь, и совсем по-другому бы день закончился! Ты ведь у нас кто? Смазочка между женской и мужской частью коллектива! Предохранительный клапан! — "это он меня сейчас гандоном обозвал?.." — Так прояви гибкость! — "сам гандон!"

Но если со старшей частью коллектива я вынужден был в силу возраста тянуться во фрунт, то с молодой мы быстро сошлись. В конце испытательного срока, когда уже сказали, что с понедельника — на постоянку, ко мне с жизненным вопросом подошел тезка, один из местных инженеров-разработчиков Миша Рыбаков:

— Лось, у тебя с жильем как?

— Никак! — досадливо сморщился. Даже очень скромная ночлежка медленно, но верно съедала прихваченные из дома деньги, а на съемную квартиру, даже комнату, уходила бы вся здешняя зарплата. — Алексей Игоревич пообещал, что по постоянке можно будет в общагу заселиться.

— Можно, но неудобно. Лаба на отшибе, общага на другом конце города. На одну поездку две пересадки делать придется, и по времени около полутора часов выходить будет. Я точно знаю, потому что сам так долгое время жил и ездил.