Tory Photocrumb - Мрак твоего сознания [СИ]

Обведя мутным взглядом шокированного Эмаана, мимикрирующего под цвет дивана, повернулась ко всем присутствующим здесь. Даже не знаю, кто сейчас выглядел более жалким — они или я. И выбежала из приемной, стрелой залетев в свою каюту.

Мне было обидно до невозможности, голос каркающе хрипел в подушку от разрывных эмоций. Все тело дрожало в конвульсиях. Не так я хотела провести этот вечер. Рэвинер настоял на озвучивании всего произошедшего, остальные подчинились. Мало жизнь поиздевалась, так еще этот ушастый ублюдок решил потоптаться по мне. Любой другой давно бы его убил за подобные высказывания. Особенно демоны. Но я не убийца. Я не убийца… Я не могу себе позволить такое, несмотря на высокое звание его личности тем более на глазах у племянника. Я не могу… Смерть не страшна. Страшно осознание ее в любом виде. Особенно после пустой изнанки мироздания. Я никогда не смогу забыть ее мокрые, хоть и потускневшие, но живые глаза. И самое печально в том, что это было не впервые. Был еще один случайный выплеск — пробудившаяся темная магия, который поразил меня настолько, что я не смогла выдержать и просто сбежала с места преступления, оставив всё как есть. Понадеялась, что кто-то другой упокоит ее душу. Но тот злополучный экзамен, многоголосое и единогласное унижение — мне не забыть. Лучше бы меня просто убили, а совесть до сих пор не дремлет и накатывает, разрывает на куски мое естество изнутри, противореча всем правилам и законам. Будь ты проклят некроманский бестолковый дар! Толку от тебя вообще никакого, только боль и страдания мне и всем, кто попал под раздачу твоей благодати! Надо ли говорить, что я ненавижу это?

Дверь в каюту резко открылась, вихрь прокатился по комнате и меня обняли хрупкие ручки.

— Лаур, тебе лучше уйти. — выдавила сквозь спазмы и подушку я, с трудом подавив желание оттолкнуть эльфенка.

Но он ничего не ответил и просто лег рядом на кровать продолжая меня обнимать. Я напряженно замерла, не меняя позы. Мое тело окуталось легким теплом, растворяя постепенно во мне негативные эмоции, прогоняя прочь мысли о тяжелых буднях и расслабляя мышцы.

Уже на грани сна услышала тихий ласковый шёпот.

— Однажды очень давно, на далекой-далекой планете зародилась первая жизнь. С начала это были пчелы. Черненькие, маленькие и безобидные. Им надо было чем-то питаться, и они нашли зернышко, чтобы вырастить из него большое дерево. И оно выросло. Цветы его были самыми красивыми и чудесными, а фрукты вкусные и сочные как самое светлое счастье. Но дерево было не простым, а волшебным. Ему понравилось жить, получая заботу каждую весну от трудолюбивых крылатых созданий. И оно, собрав все свои силы — отблагодарило пчел, наделив их своей магией добра и мудростью…

Я решила, что милой сказкой эльфенок пытается успокоить меня. Не стала его переубеждать, может именно эта сказка вернет мне кусочек безмятежного детства и успокоит душевные раны, как делали мой папа и приемная мама. Лаур меж тем продолжал рассказывать.

— И превратились невзрачные пчелки в таких же больших, как дерево, магически одаренных разумных существ. Они все были добры и умны. И все жили счастливо. Вскоре люди-пчелы избрали самого красивого и он, как самый мудрый, придумал любовь. Каждый, нашедший свою пару — сажал новое дерево в честь великого чувства. И постепенно пустынная площадь маленькой планеты зарастала восхитительными растениями разной величины и красоты. Спустя много лет и для правителя цветущего мира нашлась своя любовь. Он был так счастлив, что ради нее создал самый большой и благоухающий сад. Она ответила взаимностью и родила ему красивого, как бабочка, ребеночка.

Но это не осталось незамеченным. Одному из жителей не понравлюсь, что у всех все хорошо и красиво получается, а у него ничего не росло и любви от этого не прибавлялось. Он решил убить маленькое красивое существо и напал со спины. Первым он воткнул нож в мать, а потом хотел наброситься на ребеночка. Но отец успел вовремя. Но свою любовь он уже не смог спасти. Держа на руках плачущего младенца, он решил вобрать в себя всю магию первозданного мира и защитить свое чадо от любых невзгод. Силы в нем было настолько много, что он исчез из того мира со своим ребенком и всеми, кто познал великое чувство. На планете остался лишь один — никем нелюбимый, никому не нужный бесчувственный жучок. И лишь дождь капал долгие годы, черными тучами закрывая свет солнца…

Не помню, было ли продолжение, но я уплыла в мир пушистой мягкости и беспечности под едва заметные касания пальцев по волосам.