Алексей Федорочев - Лось-2

— Такое хоть раз где-то случалось? — спросил у особистов.

— Не совсем такое, — сразу же ответила Маздеева, дав понять, что этим вопросом уже без меня заинтересовались, — Двадцать четыре года назад в Сахаре и пять лет назад там же были зафиксированы серии почти по сто окон подряд. Что немцы, что итальянцы тогда своих всадниц натренировали так, что еще несколько лет потом выносили всех противников без потерь.

— А почему немцы и итальянцы?

— Те земли формально под их протекторатом.

— Формально?..

— Да кому эти пески нужны?!

— По сто окон … но у нас уже больше?

— Сейчас и географический разброс шире.

— А как сейчас поживают наши зарубежные друзья?

Людмила замешкалась, решая, нужна ли мне эта информация. Вместо нее ответил Забелин, проигнорировав недовольный взгляд начальницы:

— Когда были серии в Африке, на остальные земли нападений почти не было. Сейчас такая же картина.

— То есть отдуваемся только мы… веселого мало…

Веселого было действительно мало. Спровоцировав общеимперский скандал и массовую истерию в прессе, Октюбины разорвали государственный договор — им некого стало выставлять на окна . Пятнадцать проигрышей подряд выбили последних боеспособных всадниц. Какая-то часть меня скорбела — на последние поединки огневики выставляли чуть ли не шестнадцатилетних девочек, а какая-то злорадствовала — это вам не казенные деньги проедать! Несмотря на усталость, оба СБшника выглядели довольными — толика освободившихся средств от содержания павшего клана тоненьким ручейком потекла к нам.

Мои "старички" летали на окна уже ежедневно, обкатав новенькие девятки. Старые, которые Ван-Димыч продолжил переделывать, пошли на учебные. Отдавать в неумелые лапы прибывающего пополнения подарок князя Сомова душила жаба, но их тоже надо было на чем-то тренировать. Мой экз по-прежнему оставался экспериментальным — даже к улучшенной серии Воронин находил идеи для совершенствования. Кудымов от него не отставал, в результате чего я даже иногда боялся подходить к машинке, не имея представления, что они там навертели.

Но жизнь в Муромцеве текла своим чередом, периодически удивляя меня своими поворотами. Новоселье! Обустроившаяся на новой квартире Юлька хотела праздника, и кто я такой, чтобы проигнорировать желание любимой жены друга?!

На милое семейное торжество шеф прибыл один, Катерина, недавно подарившая ему второго сына — Алексея (тень Угорина по-прежнему продолжала витать над нами), осталась дома с детьми. Зато остальные взрослые инженеры отличились — пришли и с женами и со старшими дочерьми, показывая товар лицом. Из младших, наоборот, с дамами пришли только я и Коля. Березин и Панцырев со званиями холостяков расставаться не спешили.

Воздав должное стряпне хозяйки, шутливо обратил внимание на выпирающее пузо Макса:

— Эдак ты его совсем закормишь!

— Но-но! — погрозила мне пальчиком новобрачная, — Руки прочь от стратегического запаса страны!

— Да на нем же скоро штаны лопнут! — слова, что и его жене не мешало бы похудеть, благоразумно оставил при себе. Хватит с нее Мишки, который при каждой встрече норовил поддеть.

— Хорошего человека должно быть много! — уперлась Юля, обнимая Макса, — Это тебя вечно не за что обнять!

— Меня не за что обнять?! — возмутился я, — Смотри! — и согнул руку, напрягая мускулы.

Береза, еще шире раскормленный нашими барышнями, встал на сторону хозяина квартиры:

— Так каждый сумеет! А ты попробуй мозгами пошевелить!

Внезапный побег побледневшей Юльки из комнаты прервал шутливую перепалку.

— Два месяца? — понимающе спросил проф у Макса, оставляя нашу часть стола в недоумении.

— Почти три! — гордо ответил ему Кудымов.

— Эй, а перевести для остальных? — возмутился Сашка Панцырев на перемигивания хозяина и старшего поколения.

— У меня будет ребенок! — под слабо доносящиеся из-за стен позывы мы разлили по хрустальной посуде водку и выпили за здоровье будущей матери. Натка — добрая душа — отставила рюмку и понеслась на кухню с остальными девчонками шушукаться о чем-то женском.

— Поздравляю! — обнял я при выходе обоих друзей, собираясь из гостей довольно рано: к сожалению, я не еврей, и суббота не повод не выходить на работу, — Завидую!

— Какие твои годы! — покровительственно хлопнул на прощание по плечу Макс, — Крестным будешь?

— А то!

Во время недолгой прогулки до общаги удостоился тычка в бок от великой княжны: