Алексей Федорочев - Лось-2

Меня уже опросили на третий день, дернув с разбора завалов, но что я мог сказать серым от усталости тетенькам в допросной? Записал свои воспоминания и только. На удивление спаслось немало свидетелей самого появления окна — бегать народ, оказывается, умеет. Поэтому мои показания касались в основном действий волчиц и Вали.

Мы с Максом, проводив девушек, двинулись в сторону дома — нам еще предстояло забрать собранные сумки, а я еще хотел заскочить к Вике на работу — попросить Октябрину Борисовну присмотреть за сестрой.

Приемная "Курьерских перевозок" насквозь пропахла корвалолом. Только сейчас подумалось — а не коснутся ли хозяйку репрессии? Владимир оказался тем человеком, кто запустил поединок, а закон к их родственникам был суров. А при случившемся количестве жертв у властей будут руки чесаться отыграться на ком-то. Плакала тогда Викина работа.

— Нет, — успокоила секретарша, когда плачущая владелица при виде меня скрылась в кабинете, — Октябрине Борисовне повезло, — женщина всхлипнула и шумно высморкалась в салфетку, — Если так можно выразиться. Нашлось много свидетелей, что Владимира перед окном сбила машина.

— Сбила машина?..

— Да, он шел к остановке, когда на него наехали. Гололед, слякоть, возможно неопытный водитель… К нему много человек тогда подбежало, но когда стало открываться окно все разбежались, бросив мальчика…

— Понятно тогда, почему он полз, а не сбежал… — я вспомнил, как Вовка отчаянно подтаскивал себя на руках, почти не работая ногами, — Мои соболезнования Октябрине Борисовне и его родителям. Извините, я совсем в неудачное время пришел…

— За сестру не волнуйтесь. Даже если нас закроют, а к этому все равно все идет, она со своим знанием немецкого не пропадет.

— Ладно…

В итоге, пройдясь по их офису и оценив общий уровень уныния, вручил Вике почти все оставшиеся деньги вдобавок к тем, что передал вчера:

— Знаешь что, Викуся, а перебирайся-ка ты в Москву! Это тебе на переезд. Там я хоть изредка к тебе выбираться смогу. Переводчики везде нужны, а здесь твою конторку со дня на день закроют.

Еще раз попрощавшись с сестрой, подхватил снятые надоевшие сабли и отправился в путь — столица ждала.

Полумрак комнаты разбивал мягкий свет стоявшей на столе лампы в зеленом абажуре. Широкое основательное кресло душевно облепило мой зад, создавая атмосферу уюта и расслабленности. Атмосферу, которой не стоило поддаваться, потому что сейчас, вероятно, в моей жизни шел самый главный экзамен.

— Я думала, вы сообразительнее! — Руслана Евгеньевна проследила за колебаниями янтарной жидкости в бокале, любуясь отсветами.

— И в чем я не прав? — перевел взгляд с матери на сына.

— Если позволите — зайду издалека, — "Итицкая сила! Как мне нравятся все эти "если позволите"! Как будто я мог сказать главе ИСБ — не позволю!" — С Ариной Ногайской, более известной как Кровавая Ведьма, вы когда-то познакомились в больнице. Я помню, что у вас амнезия, но то окно , где она пострадала, случилось уже после произошедших с вами неприятностей, что вы о нем помните?

Отставил свой бокал в сторону, чтобы скрестить пальцы в замок, и стал тщательно подбирать слова:

— Познакомились — громко сказано, единственный раз тогда я ее видел в операционной почти бездыханным окровавленным телом, поскольку сам лежал на соседнем столе донором.

— Этого я не знала…

— Да, это скрыли, потому что кровь у меня, несмотря даже на мое согласие, взяли незаконно — восемнадцать мне только на следующий день исполнилось. А окно … про него помню самый минимум и то с чужих слов — почти в черте города, на нефтеперерабатывающем заводе, всадницы не справились, семьдесят четыре погибших и сколько-то умрёт еще от ран.

— Несмотря на все старания, умерло еще двадцать шесть человек, общие потери в тот раз составили ровно сотню, — перехватила Забелина нить разговора, — Это среднее число, обычно меньше, реже больше. Те два окна , которым вы стали свидетелем в этом году, в статистику не вписываются — почти пятьсот человек перед Рождеством и несколько тысяч сейчас в Петербурге, — Руслана Евгеньевна удрученно покачала головой, — И, стыдно сознавать, во втором случае подвел намертво вдолбленный всем в голову порядок действий — скорейшим образом покинуть район. Пострадали в основном те, кто находился на улице. Те же, кто вопреки инструкциям остался дома, сумел быстро сориентироваться и забаррикадировать уличные окна — выжили, хотя и натерпелись страху. Но вернемся к окну в Бирске. Вы сами сказали — нефтеперерабатывающий завод. Что, по-вашему, могли сделать описанные вами боеприпасы посреди установок, полных горючих материалов? Молчите? И правильно! Если был шанс — весьма высокий, замечу! — что окно схлопнется без стрельбы, им требовалось воспользоваться.