Олег Большов - Я открываю дверь…

Человечек примостился рядом. Посидев немного, он встал и прямо на краю развернулся спиной к бездне. Потом демонстративно закрыл ладошками глаза и, стараясь идти прямо, пошёл от края. Я встал посмотреть, где он. И не увидел, человечек словно испарился.

Делать нечего, надо попробовать.

Встаю. Поворачиваюсь спиной к пропасти. Закрываю глаза. Иду прямо — десять шагов, двадцать… и неожиданно во что-то упираюсь. Открываю глаза. Это камень. Брат-близнец того, замазанного краской, что стоит в Бункере.

Этот высится в бескрайнем поле. На нём надпись:

«В одну сторону идёшь — мимо пройдёшь. В другую идёшь — опять мимо пройдёшь. А если прямо пойдёшь, то на Край света в Сказку попадёшь».

Я оглянулся. Никакого Края света. Поле, а дальше темнеет лес.

— Эй, — окликнули меня. Среди травы стоял мой знакомый человечек. Убедившись, что его заметили, махнул ладошкой, приглашая идти за собой, и побежал вперёд.

Его я уже не видел. Но трава примята — прямая как луч тропка убегала вдаль. Я понимал, что она выводит меня из вновь созданной Сферы…

Так я вышел к лесу. Потом к железной дороге.

— Заходи, — слова быстро растаяли в воздухе и я почувствовал, что остался один.

Солнце цеплялось за верхушки деревьев, объявляя о приходе вечера.

Минут через двадцать подошёл к развилке, где стоял домик путевого обходчика.

Толкнул дверь, с замиранием сердца ожидая увидеть Край Света. Но там была лишь маленькая комната, в её центре стоял стол, за которым сидел мужчина в форме железнодорожника.

А что я хотел? Чудеса закончились.

— Здравствуйте.

— Здорово, коль не шутишь.

Это хорошо, что человек меня увидел, значит, я жив, а не бесплотный дух.

— Вот смотрю, парень, не лихой ли ты человек? Места тут глухие, до посёлка добрых двадцать километров…

— А что за посёлок?

— Строговский. Слыхал?

Ещё б не слыхал, я ж в нём родился!

Места, где меня вырастила бабушка, когда погибли родители. А когда умерла бабушка, отсюда поехал поступать в институт.

Теперь круг замкнулся. Я там, где провёл самую счастливую пору жизни, детство. Место, куда перенесла меня Сказка. И где решила поселиться сама.

А может, это я поселил её здесь?

Подошёл тепловоз.

— Эй, земляк! Ты что там застрял?

Я заворожено смотрел на дверь домика. Эх, хорошо бы сейчас открыть её и выйти к Краю.

Открыл дверь и…

…оказался на Краю света. И не верил в своё счастье… Значит, чудо не ушло!

Здорово… но кроме двери, через которую я прошёл, больше дверей не было… и надо возвращаться — тепловоз ждать не будет.

А лучше сразу оказаться в Москве.

Решительно открыл дверь. Шагнул.

И окунулся в полуденный зной Тверской улицы.

Вот, так!

Теперь, чтобы очутиться там, где хочу, я просто открываю дверь…

Навещаю Бориса Аркадьевича, своего преподавателя.

Демонстрирую приобретённые умения.

Как-то он признался:

— Мне сложно в это поверить, но ты становишься настоящим волшебником… из сказки.

Борис Аркадьевич прав. Ведь никакие учебники не помогут так изучить язык чужой страны, как проживание в этой стране. Так и аспирантура не сможет обучить чародейству, как это сделают в волшебной стране.

Официальная наука, как может, пытается забыть историю о Крае света, стереть из своих архивов, считая её досадным недоразумением.

Дубка выгнали со службы. Перед этим чуть не отдали под суд. Сейчас пьёт на даче. Хотя, вроде, он должен быть доволен, осуществилась его мечта, — известный ему Край света уничтожен. Но Дубок всё равно несчастен и глушит водку. Такие люди всегда несчастны. Мне его жаль.

Иван Фёдорович Томм не пострадал из-за скандала, разразившегося после исчезновения Края. Переведён на другое место службы. Сейчас генерал.

Как-то вечером зашёл к нему. Томм нисколько не удивился.

— Был уверен, что тебя не убили. Когда ты исчез, ещё до приезда специалистов, вынул из стены пулю… Прочитал отчёты, тот парень хорошо покопался в твоей голове. Но никто ему не поверил, да и он сам считал это бредом сумасшедшего. Никто… кроме меня. Три года бок о бок со Сказкой, а умом так и не понял, что это такое, хотя, наверно, душой понимал всегда… Ещё раз хочется взглянуть. Хоть одним глазком.

Я подумал: человек только тогда может поверить в Сказку, если сказка живёт в нём. Поэтому и…

…толкнул дверь кладовки — за ней в бирюзовой дымке раскинулось море звёзд…

— Ух… — только и смог выдохнуть Иван Фёдорович.

Мы вышли к Краю.

Я прочитал мантру, чтобы и Томм мог увидеть скрытое.