Галина Черкасова - Абстрактный мир

— Нам обещали, что твари будут заблокированы, — говорил один из негруских политиков. — Что же мы видим? Их прибрали к рукам те, что неделю назад твердо убеждали нас, что подобное оружие должно быть уничтожено.

— Миротворцы обязаны предоставить нам информацию о приборе Гранто, — жестко требовал спикер Компериата. — Этот объект несет угрозу всем разумному миру.

Стоит ли говорить, что Эрзамон снова начал требовать выдать им меня и теперь ещё и Джефа. Орден же убеждал разумных, что оружие находится в надежных руках.

— Прежде, чем принять решение касаемо уничтожения прибора Гранто, мы обязаны провести всестороннее исследование как самого аппарата, так и контролируемых с его помощью существ, — отвечал на вопрос корреспондента секретарь ордена.

Орки в Ямах, между тем, начали осторожно поджимать эльфов. Вторая Индустриальная грозила разгореться с новой силой.

Общаясь с репортерами, я улыбалась и кивала, когда меня спрашивали, правда ли, что именно по моему приказу демоны освободили арену.

— Мы должны были дать отпор тем, кто покусился на оплот стабильности этого мира, — повторяла я заученные фразы. — Я, как миротворец, заявляю — государственность Прэна подобными методами пошатнуть нельзя. Ведь мы — едины. Это должны понимать все, что сейчас грызутся из-за куска земли. Наша цель — совместное развитие мира разумных, а это невозможно при том уровне ксенофобии, которым страдает нынешнее поколение. У нас есть общий враг. Мы должны бороться с ним сообща.

Пустые слова…

— Рельс, пойми! Это может быть не тот прибор! Его вообще кто-нибудь проверял? — тем же вечером доставала я кевта.

— Не твое дело.

Я потеряла доверие Арельсара, поддержку Азара и… Да, я потеряла дружбу Инзамар. Получая в Цитадели удостоверение члена ордена, я столкнулась с ней у дверей кабинета Дезмона. Глаза негурки полыхали красным.

— Мы хотели помочь тебе, — она двинулась ко мне пружинистым шагом. Черная мантия развивалась вокруг неё, и казалось, что по коридору летит сама Тьма. — А ты… Ты, продажное человеческое отродье, подставила моего отца!

С размаху она засветила мне звонкую пощечину и, злобно шипя, бросилась прочь. Самым ужасным было то, что Сашесс сознался. Он заявил, что действительно является Кракеном и использовал прибор, чтобы достичь неких целей. Каких, он не уточнял.

У меня голова шла кругом, но я ничего не могла изменить.

Прэн жил, и пока это было главным.

Где были демоны? Охраняли Цитадель. Миротворцы шутили, что теперь и у них появился свой дракон.

Отменная шутка, слепые идиоты.

— Джеф…

— Что?

— Зачем тебя привезли на Прэн?

Брат хмуро посмотрел на меня.

— Чтобы тебя никто не мог шантажировать.

— Или наоборот.

— Не говори чепухи. Я тут как сыр в масле катаюсь. Ты рядом — живая и здоровая. Теперь ты в ордене, а они всегда прикроют.

— Ага… Наверное…

Брат, развалившись на койке, переключал каналы, а я, сидя в кресле, разбирала записи, что передала мне Кэрроу. Вернуться в университет я пока не могла — слишком много вокруг крутилось темных личностей, да и учебу пришлось бы начать со второго курса.

Шнори, к слову сказать, не преминул напомнить в одном из репортажей, что "Антея Тейер была довольно посредственной студенткой, и ордену внимательнее следует следить за использованием ею полей". Дезмон же, в свою очередь, в ответном интервью заметил, что преподаватели учебных заведений часто взваливают на себя непосильную ношу политиков и пытаются навязать опытным игрокам свои правила, ничего не смысля в ситуации. В общем, шоу продолжалось.

Раскладывая разобранный на части атлас деформации абстракции, я заметила, что к одной из карт прилипла небольшая записка. Решив, что это пометка к атласу, я отцепила её и хотела было отложить в сторону, как на глаза попала надпись.

"Дорогая Антея!"

Заинтригованная, я развернула оказавшийся довольно большим лист и принялась читать.

"Дорогая Антея!

Не знаю, зачем пишу тебе эти строки. Но… ты именно то чудо, которое я так долго ждала".

Я шумно втянула воздух. Почерк принадлежал Ларе Кэрроу.

"Эту папку передаст тебе мой муж, когда ты вернешься на Прэн с контрольной миссии. Надеюсь, ты жива и невредима, и ещё не поздно сказать тебе то, что навсегда изменит твою жизнь. Антея, это страшный мир, и я хочу, чтобы ты знала, куда ведут тебя те, кто им правит. Это признание, дорогая, признание той, которой не хватило сил изменить свою жизнь. Но ты должна, обязана, сохранить свою силу незапятнанной и чистой".