Артём Скороходов - Черный дождь 3

Ну, как скажешь. Надо понять, что делать. Где Пастор? Ага, вижу. Метрах в пяти от нас, бездыханный. Не дошел.

— Гастон! — позвал я.

— Ушшел твой Гасстон. Взял ссвою раненую, ссумассшедшую подружку и потащил ее назад. Дела амурные… зато твою рыбку осставил, — кивнула она в сторону Аи. Та сидела за металлическим колесом паромобиля с револьвером и совершенно безумным хищным взглядом.

— Ладно, народ. Надоело мне всё это. Пойдемте уже вырежем их всех. Осталось шагов двадцать до них. А там мы их врукопашную заборем, — сказал я.

— Тихо, шеф, не надо, — негромко произнес Бисто. — Ты не чувствуешь?

— Чего?

— Все чувствуют. Она приближается.

— Кто?

— Футкая фофань фидёт, — заявил Фифк.

— Серьезно не чувсствуешшь? — удивилась Кацентодд. — Все вон как напряглиссь. Прислушайссся. Даже ссстрельба почти прекратилась. Зло идёт. Мне нравится.

Мне тоже, — заявила Девятка.

Внутри как-то всё начало вибрировать. Мне захотелось встать. Мне захотелось стать больше. Мне захотелось сожрать всё, что я вижу вокруг. Всё моё. Всё станет моим.

С дальнего края площади раздались испуганные крики и выстрелы. Волна приближалась. У меня заслезились глаза. Там. Там что-то было. Что-то чёрное. Что-то огромное. Волна тьмы. Волна Тьмы.

Сотни. Нет, тысячи пагубных паразитов. Тысячи новых Капелек. Они выплескивались на площадь. Они пожирали всё вокруг. Они вламывались в окна зданий. Они падали с крыши. Они сгорали в зеленом пламени. Они шли вперёд. Их было не остановить. Они были пожирающей тьмой. Волна добралась до храма Йорхотепа. Волна проникла внутрь. Волна обогнула здание. Вокруг нас был шевелящийся чёрный ад. Мы сидели посреди маленького пустынного островка. Пагуба нас не трогала.

Я счастливо, — сказала странным голосом Девятка. — Я голодно. А вот я сыто. А теперь снова голодно.

Бисто распушил щупальца, зубаны и кальмары резво запрыгнули на остовы грузовиков и испуганно смотрели на море вокруг. Ая закрыла глаза и молилась, Кацентодд довольно улыбалась.

Тьма начала редеть. Пагуба уходила. Мимо нас прошлепали отстающие сгустки. Парочка последних задержались, возясь с трупами.

Абсолютная тишина. Так тихо, что я слышал тиканье огромной Искры у себя внутри.

— Ну, что ссидим? — Кацентодд встала, улыбнулась и пошла в сторону Храма.

Бисто хотел мне помочь, но я его остановил. Я сам. Мы направились к громаде здания. Дверь с рисунком птичьей клетки. Тёмный коридор. Тут нас встретили несколько выживших. Два десятка акулолюдей, вооруженных топорами и ружьями. Вид они имели угрожающий и агрессивный. Я достал обрез, но чуть не выронил его. Рука из пагубы слушалась плохо. Зубаны оживились, а Бисто замахнулся плетью.

— Люди уходить. Каратан защищать Йо. Вы здесь умрёт. Мы не отступать!

— Нет, — услышал я тонкий девичий голос сзади. — Нет.

Ая отодвинула меня и вышла вперед. Навстречу ей выдвинулся огромный акулюд в полтора человеческих роста. Какой же здоровый. Ая что-то прощелкала ему. Это возымело эффект. Из огромного акулюда как будто выпустили воздух.

— Ая?! — дальше следовала серия щелчков.

Акулы смотрели на мою протеже как на ожившего мертвеца. Один здоровяк даже выронил топор. К нам они мгновенно потеряли интерес. Подбежали к акулюдке, обняли ее и повели прочь, наружу. Когда они проскальзывали мимо меня, они скалились.

— Проходите, проходите. Не задерживайте очередь.

— Ну вот, а я только обрадовалась, — сказала Кацентодд. — Думала, что наконец-то рукопашная.

Акулы ушли. Зубаны во главе с капралом и несколько кальмаров остались охранять вход. Мы с Кацентодд шли всё глубже. Йорхотеп был рядом. Он чувствовал нас, а мы чувствовали его. Низкий, басовый гул. Тяжелая бронированная дверь мягко, без скрипа, открылась. За ней светило солнце. Теплый красно-желтый свет. Он переливался и манил к себе. Я понял, это была душа Большого Йо.

— Время пришшло, волчонок, — тихо сказала Кацентодд. — Давай.

Я повернулся и внимательно посмотрел на нее. Она была рядом со мной. Высокая, властная, ужасно красивая и почему-то грустная. Глаза ее горели желтым, а губы тронула печальная улыбка. Кто она мне? Кто я для нее? Я достал вечноострое лезвие. Моя рука дрогнула. Я не мог отвести от нее взгляда. Что я делаю? Зачем?

— Лика, — прошептал я.

— Давай! — крикнула она и вонзила острые пальцы мне в живот.

— Лика, — снова прошептал я и вонзил в нее остриё.

Ее глаза расширились. Ее жизнь уменьшилась совсем на чуть-чуть. На самую капельку. Всё-таки она была демиургом.