Ян Бадевский - Паровые сказки [СИ]

— Они вряд ли бы так поступили, — сказал Йордан.

— Кто?

— Родители. Раз они сказали, что мы встретимся здесь, то должны всё выполнить в точности. Нельзя обманывать своих детей.

Марийка пожала плечами:

— Они и не обманывали. Ты помнишь текст письма?

Йордан насупился.

— Ну, помню.

— Они сказали, что будет шанс встретиться. Но не говорили, что это произойдёт наверняка . Разницу чувствуешь?

Мальчик угрюмо кивнул.

— В общем, хватит ныть, — отрезала сестра. — Мы почти пришли.

Действительно, мосты и настилы привели их к последнему, тринадцатому дому. Йордан поискал глазами трап и обнаружил его в торцевой части вагона. Когда они спускались, стена отрезала весь проделанный путь.

Привычной террасы не было. Дети оказались на крохотной площадке, огороженной коваными металлическими перилами. Обернувшись, Йордан увидел железнодорожную колею, уносящуюся прочь. В сгустившихся сумерках колея представлялась неестественно прямой расщелиной, расколовшей город пополам.

Марийка шагнула к двери, сложенной из дубовых прямоугольников. Положила ладонь на ручку и потянула вниз.

Дверь открылась.

— Ух ты, — сказал Йордан.

Они ещё не успели осмотреть поезд как следует. Часть купе, насколько понял мальчик, была заблокирована, часть вела в иные миры. Вот только вход пассажирам туда был запрещён.

Костовы робко перешагнули порог. Перед ними развернулась небольшая комната с картинами на стенах, мягкими креслами и вездесущей телефонной тумбой.

Дверь захлопнулась, отсекая шум колёс.

— Ничего особенного, — заметил Йордан.

Они прошлись по вестибюлю, рассматривая картины. Тут висели полотна старых мастеров. Йордан ничего не смыслил в живописи, но сюжеты завораживали.

Виды Стимбурга с высоты птичьего полёта, бушующие инопланетные моря, странные штуковины, напоминающие дирижабли и шотландские волынки одновременно… Ни одного портрета. Только пейзажи. Йордан остановился перед двухметровым полотном, созданным неведомым маринистом. Крохотный кораблик пробирался сквозь шторм, а в просветах туч виднелись две луны. Первая — фиолетовая и неестественно громадная. Вторая — совсем крохотная, в убывающей фазе. Кораблик был одномачтовым, на корме можно было рассмотреть человеческую фигурку, вцепившуюся в штурвал. Исполинские валы настолько поразили мальчишеское воображение, что Йордан застыл как вкопанный.

— Нам пора, — Марийка потянула брата за рукав.

Место, в которое они попали было рекреацией. Или тамбуром для прохода в прицепной вагон — поди разбери. За арочным дверным проёмом начинался длинный коридор, в левую стену которого были вмонтированы двери купе.

— И что мы ищем? — спросил Йордан.

Марийка насмешливо уставилась на брата.

— Твой план. Ты и скажи.

— Ну… — Йордан замялся. — Можно заглядывать во все двери подряд. Или подняться в каминный зал. Поговорим с местными сказочниками, вдруг кто-то вспомнит маму. Или отца…

— Веди, — согласилась Марийка.

Йордан шагнул в сторону коридора, но в этот момент зазвонил телефон. Мальчик вздрогнул. Механический звонок врезался в ночную тишину, разбив иллюзию безопасности.

— Подними, — шепнула Марийка.

— С ума сошла?

Телефон продолжал разрываться.

— Кроме нас тут никого нет.

— Почему я?

— Твоя очередь.

Это была правда.

Йордан приблизился к тумбе и снял трубку с рычажка телефонного аппарата.

— Да?

— Господин Костов, — в трубке раздался незнакомый голос, от которого по коже пробежал мороз. — С вами говорит Удгар Тресинский. Настоятельно рекомендую вам прекратить это ночное путешествие. Вы тревожите моих постояльцев, а также иные силы , уснувшие в последнем вагоне. Возвращайтесь в номер. Чуть позже я постараюсь ответить на все ваши вопросы, но сейчас вы должны спать. Вы хорошо понимаете, о чём я говорю?

У Йордана отнялся язык.

— Господин Костов?

— Да… — промямлил Йордан. — Я понимаю…

— Хорошо. Спокойной ночи.

Брат и сестра переглянулись.

В воздухе повис страх.

— Много лет назад, — произнёс тихий старичок, представившийся Виталием Михайловичем, — я жил в мире, который продвинулся дальше нас. Точнее — пострадал в меньшей степени. В эпоху Демиургов эта планета занималась подготовкой специалистов, умеющих пробивать Двери. Академический мир, забитый университетами и научными полигонами. Кузница кадров, так его называли. Демиурги перенесли туда большую часть проектировочных бюро и центров планирования. Что они там планировали? Известно, что — осваивать новые миры. Расширять империю до бесконечности. Экспансия, возведённая в Абсолют. Преддверье было энергетическим центром паутины, Самарканд — интеллектуальным.