Ян Бадевский - Паровые сказки [СИ]

Йордан поймал себя на том, что заворожённо слушает.

— Однажды произошёл сбой. Если вы были в недрах Вычислительной фабрики, то знаете, что машины не безгрешны. Иногда что-то ломается, и вся система идёт вразнос. Сбой повлёк за собой изменение маршрута. Заложенную создателями цель ковчег утратил, поэтому занялся самостоятельными расчётами и выбрал нечто «более подходящее» для колонистов. Время полёта растянулось ещё на пару столетий. Корабль понял, что дети будут появляться, но жизненного пространства на них может не хватить. И тогда корабль усовершенствовался. Эволюционировал.

— Как это? — спросил Келоэд.

— Научился расширяться, — пояснил рассказчик. — Стал достраивать сам себя, используя добытую материю. Он ловил астероиды, разбирал их на маленькие части, а затем пристраивал к себе новые отсеки. Корабль стал больше, значительно больше. Люди обрадовались и вернулись к привычной жизни. Шли годы, века. Внутри звездолёта обитало уже пятьдесят тысяч человек. Все они привыкли к пространству и забыли о том, что такое — ходить по твёрдой земле. Корабельное время, к слову, отличалось от нашего. Цивилизации расцветали и приходили в упадок. Там — сто лет, здесь — тысяча. Всё относительно. Разразилась война с Посторонними, эхо той войны докатилось до разума звездолёта. И машина приняла решение вновь изменить маршрут. Корабль устремился за пределы земной империи — к дальним галактическим рукавам. Он продолжал достраивать себя, превращаясь в гигантский муравейник, населённый предками Демиургов. Первое поколение пассажиров умерло, остальные сумели достичь бессмертия.

— Расскажи об этом мире, — попросила Марийка.

— Представь себе планету, вывернутую наизнанку, — тихо произнёс Огилера. — Планету, где ходить нужно по обратной стороне поверхности. Там есть реки, озёра, солнце и небо. Всё это вращается, чтобы создавать гравитацию. Тяготение, по-нашему. Там растут деревья, бегают животные. Птицы летают. Вот как выглядел этот корабль, достраивающий сам себя. И он продолжает лететь, прячась среди звёзд от неведомой опасности. Один из последних ковчегов, так и не совершивших посадку в заданном месте. Только знаете, что? Некоторым пассажирам не нравится самоуправство корабля. Кое-кто иногда сбегает оттуда, соорудив миниатюрный разведывательный катер. Природа человека такова, что он хочет свободы.

— К чему ты это рассказываешь? — прищурился Келоэд.

— А к тому, — Огилера в упор посмотрел на пожилого бильярдиста, — что ковчег однажды вернётся. Спустя тысячу лет или полмиллиона. И внутри будут существа, которые утратили человеческое естество. Бессмертные создания с собственной этикой и моралью, забывшие о том, кто вы такие. Забывшие о родстве . А у нас по-прежнему будут ездить конные экипажи, летать аэростаты и плавать пароходы. Да ещё тайные ордена будут выяснять между собой отношения.

— Если только Посторонние сюда не доберутся, — заметила Силуанова.

— Но откуда тебе это известно? — спросил Келоэд. — Про корабль, машинный разум и прочее?

— Всё просто, — ответил рассказчик. — Я жил на ковчеге, а потом сбежал оттуда. Добрался до планеты с Дверью и сумел попасть сюда . Хотел увидеть создателей своего мира.

— И как? — вырвалось у одного из слушателей.

— Хочу обратно, — буркнул Огилера. И мрачно уставился в пустую кружку. Теперь всем стало ясно, зачем сказочник прибыл на «Вояж».

В зале снова появился распорядитель. Мужчина держал в руках матово-чёрный шар, в глубине которого изредка проскакивали молнии. Шар был размером с человеческую голову. Йордан сначала подумал, что это полированное стекло, но потом решил, что камень. Или другой материал, созданный мастерами Квартала Иллюзий.

Распорядитель поставил шар на низкий столик справа от камина.

— История завершена, — объявил служитель поезда. — Пора голосовать.

Собравшиеся оживились.

Йордан повернул голову к Шеймусу Донновану, который сидел рядом.

— Мистер Доннован?

Сказочник посмотрел на мальчика, поправив дужку очков.

— Что сейчас будет?

Бородач добродушно хлопнул спутника по плечу.

— Сейчас увидишь. Это интересно.

Йордан и Марийка стали наблюдать за происходящим.

Сказочники по очереди вставали со своих мест, подходили к чёрному шару и накладывали на него руки. Шар всякий раз реагировал по-разному. Иногда внутри проскальзывали красные искры, иногда молнии вспыхивали с необычайной яркостью, а поверхность артефакта начинала источать призрачное голубое сияние. Казалось, это сияние перебрасывалось на ладони пассажиров, делая кожу неестественно бирюзовой. Отблески падали на лица присутствующих. В сочетании с огненными всполохами, рвущимися из пасти камина, зрелище было завораживающим.