Андрей Гудков - Безоблачное небо

От удара зубы клацнули так, что я едва не откусил себе язык, а «касатка» отскочила от земли и подпрыгнула вверх. На второй раз получилось лучше…

— Ирвин! Ты сдурел в такую погоду летать?! Какого демона тебе понадобилось?

Хвала богам, он был на месте.

— Да ты с ума сошел… — смертельно побледневший Арей смотрит на лежащую на столе худую раненую девушку. — Это же…

— Да. Это именно она.

— Но… как?!

— Арей, нет времени! У тебя есть хоть канистра топлива?

— Ты собрался лететь? Ты вконец одурел?! Да ты же на ногах не стоишь!!

— Мне надо увести погоню… — покачиваясь от усталости, ответил я. — У меня есть план…

План… я тогда и свое имя с трудом мог вспомнить, не то, что планы какие-то сочинять… ляпнул первое, что пришло в голову…

Очнувшись, я долго лежал с закрытыми глазами. Меня разбудили чьи-то громкие вопли. Я слышал стоны, ругань и хороший такой храп, а главное — размеренный гул двигателей «Изгнанника».

Открыв глаза, я попытался приподняться, но не смог. Во всем теле была сильная слабость, под повязками на животе сильно чесалась кожа, а когда я пошевелился, в левой ноге ниже колена вспыхнула острая боль.

— Ирвин!

Ко мне кинулась встревоженная Алисия. Она была в белом халате, запятнанном засохшей кровью, и платке, закрывавшем волоса.

— Тихо, лежи, тебе нельзя напрягаться. Я сейчас позову врача!

Оглянувшись по сторонам, я понял, что лежу на койке в самом дальнем углу корабельного лазарета. Там, где обычно размещали тяжелобольных.

— Как вы себя чувствуете?

У врача были такие круги под глазами, да и в целом он выглядел столь уставшим, что мне сразу стало стыдно от того, что я не помнил его имя.

— А..г… — из пересохшего горла вырвался лишь хрип, я откашлялся и попросил: — Можно воды… горло сильно пересохло…

— Да, разумеется, — врач кивнул Алисии. — Вам сейчас лучше поспать, вставать ни в коем случае нельзя, у вас перелом ноги. Так что отдыхайте.

Он сразу же повернулся и ушел. А я выпил стакан воды и сразу же заснул.

На следующий день я уже окончательно проснулся. Во всем теле была сильная слабость, но мне хотя бы хватило сил на то, чтобы немного приподняться в постели. Алисия опять была рядом со мной.

— Лежи! Тебя нельзя вставать!

Я попросил её подвинуть подушку, чтобы лежать немного повыше. Даже это небольшое усилие меня вымотало. Откинувшись на спину, я разглядывал Алисию. Она заметно осунулась, даже похудела (хотя, казалось бы, куда ей худеть?), а под серыми глазами темные круги.

— Ты сама, когда спала нормально? — спросил я. — Много раненых?

— Очень, — тихо ответила Алисия. — Чтобы быстрее забрать тебя с пляжа, Изабелла опустила корабль и в этот момент сразу три снаряда попали по правому борту. Первые дни в лазарете никто почти не спал, времени очень не хватало. Сейчас уже полегче стало.

— Долго я спал?

— Пять дней.

— Так долго? — поразился я. — Меня ведь всего-то немного обожгло!

— Немного? — Алисия удивленно приподняла брови. — Ирвин, когда тебя принесли, врач предложил усыпить тебя. У тебя на ногах местами ожоги четвертой степени и…

Она вдруг осеклась и отвела взгляд в сторону.

— Что еще? — спросил я.

— Перелом ноги, несколько ран и потеря крови.

Я уже почувствовал какую-то странность, да и Алисия вела себя подозрительно. Я откинул в сторону одеяло и замер, до боли сжимая зубы, не давая крику вырваться… правая нога заканчивалась чуть ниже колена…

В ушах раздался противный звон, а в глазах потемнело. Я понял, что не дышал несколько минут. Алисия что-то отчаянно говорила, пыталась меня успокоить, но её слова не доходили до меня.

Я — калека. Калека…

Несколько дней я провел, просто тупо глядя в стену. Меня расспрашивали врачи, Алисия постоянно прибегала и пыталась утешить, кажется, кто-то еще заглядывал. А я молчал и даже не поворачивал голову в сторону гостей. Мне пытались объяснить, что выбора не было, что организм просто не справлялся с чересчур сильными ожогами, осколок раздробил кость и что без ампутации я бы просто умер.

Они не понимали, что мне было бы проще сгореть в самолете, чем жить теперь так… какой смысл жить калекой? Какой смысл жить, если больше никогда не сможешь взглянуть на облака сверху?

Когда я немного набрался сил, от меня потребовали подробного доклада. И если Илия еще могла потерпеть, то вот Рэла ждать не желала ни минуты. Она оставляла меня в покое до тех пор, пока я не пересказал во всех подробностях, что именно я видел в городе эйрхатов. А потом заставила нарисовать его план и карту. Последнее было сложнее всего. Навигационный журнал сгорел вместе с самолетом, а я никогда не отличался хорошей памятью на цифры, поэтому смог назвать лишь примерные координаты.