Константин Костин - Немного мечты

Похоже, здешняя Луна пригодна для жизни…

Мюрелло чуть поворошил обгорелым на конце сучком угли костра:

- Спать, госпожа Эллинэ?

Он повернул к ней свое лицо… вернее, бугристую зеленоватую рожу, с глазами-щелочками и толстыми варениками губ.

Кристина вздохнула.

Красавица и чудовище, блин. Шрек и Фиона. Только ночью в огра превратился сам Шрек.

А виновата – она. Кошка, блин, любопытная…

Они прошли по лесу уже несколько часов и, скорее всего, преследователи, если и сообразили их хитрость с затопленной лодкой и ищут их в лесу, а не на реке, то безнадежно потеряли след.

Мюрелло расслабился и упустил ее из виду буквально на минуту. Кристине этого хватило, чтобы влипнуть в неприятности.

В свое оправдание она могла сказать разве что то, что была настроена на противостояние с людьми и не ожидала пакостей от самой природы.

На ветке дерева, на высоте человеческого роста, висел шар. Пушистый, как будто его сделали из одуванчиков, размером с баскетбольный мяч. Висел и чуть покачивался на ветру.

Интересно, что это? Ни на мину, ни на ловушку странное сооружение не походило, но было необычным. А, значит, потенциально все же опасным.

- Мюрелло… - тихо позвала она. Верный телохранитель не расслышал, они успели разойтись метров на шесть в стороны.

- Мюрелло!

Тот обернулся. Его глаза расширились. За спиной Кристины послышалось низкое гудение. Она обернулась.

Снизу пушистого безобидного шара выползли пчелы. Черные, с красными попками.

Угольных пчел так называют вовсе не потому, что они черно-красные. Потому что их укусы жгут как огнем. А, в отличие от земных пчел, умирать после первого же укуса они не собираются, поэтому жалят, не задумываясь, всех, кто их потревожит. Особенно угольные пчелы возбуждаются на громкие звуки.

Например, если рядом с их гнездом окрикнуть кого-нибудь по имени.

Или просто закричать.

- Угольные пчелы! Бегите! Бегите в сторону!

Пушистое пчелиное гнездо как будто лопнуло. Черное гудящее облако, проигнорировав Кристину, рвануло вслед за убегающим Мюрелло. Кристина успела сообразить, что они летят на звук и несколькими скачками отпрыгнула далеко в сторону, так что пчелы потеряли ее из виду, преследуя убегавшего телохранителя.

Тот бежал, сбрасывая одежду, уводя пчел от госпожи, а заодно двигаясь в сторону ручья. Нырнув в который, он сбил пчел со следа. Хотя искусать его все же успели.

Вот поэтому теперь Мюрелло выглядел как Квазимодо, а Кристина терзалась чувством вины.

- Не терзайтесь, - тихо произнес телохранитель, - Госпожа Эллинэ тоже… В смысле, вы… Вы и раньше не опознали бы гнездо угольных пчел. Вашей вины нет. Даже моей нет. Они живут южнее, и я никак не ожидал их здесь встретить.

Он сидел у костра, возле которого сохла одежда, в одной рубашке, прикрываясь ею от взглядов «госпожи Эллинэ». Куртку он отдал ей. Потому что ночью в одной клетчатой рубашке, пусть и фланелевой, было все же прохладно, а от согревающего укола она отказалась.

Вынырнувший из ручья Мюрелло выглядел как болотное чудовище: мокрый, полуголый, покрытый темными багровыми буграми, с распухшим лицом, шипящий что-то явно нецензурное. Он прошел по пути своего стратегического отступления, подбирая сброшенную одежду, и достал из кармана небольшой плоский футляр из светло-желтой кожи. Достал из него блеснувший светлой сталью шприц, ампулу забавного вида – округлую, пузатенькую, с двумя острыми хвостиками на концах – привычно перетянул руку и вколол себе лекарство в сгиб локтя. Кристина отметила несколько старых следов от уколов, но ничего не сказала.

- Что это? – кивнула на пустую ампулу.

- Анальгин-12. Снимет боль и немного – последствия укусов. Но вообще – это обычное обезболивающее.

Ага. Понятно…

Вечером Мюрелло вколол себе содержимое уже другой ампулы, как он объяснил – антифригин. Чтобы не мерзнуть ночью и не проснуться. Судя по интонациям, это было что-то безобидное, но Кристина не смогла перебороть свое земное предубеждение против всего, что добрые дяди предлагают прогнать по вене. Да и вообще не любила, чтобы в нее что-то втыкали иначе как по ее доброму согласию…

- Вам не холодно? – заботливый, явно беспокоящийся голос вырвал ее из воспоминаний о событиях прошедшего дня. Мюрелло натянул на себя просохшую одежду и крутил в руках футляр с ампулами.

- Да нет, Мюрелло. Спасибо тебе.

- Это моя работа, - мрачно и как-то неестественно ответил телохранитель, - Давайте спать. Завтра нам нужно уже выйти к городу и сесть на дирижабль. Скорее бы в Мэлию… Не люблю я леса.