Константин Костин - Немного мечты

- Ты что, работаешь на Безопасность?

- Ага, - Гримодан не принял шутки, - А сейчас могу передать жетон вам – и тогда вы будете работать на нее.

- Куда ты торопился? Череста не прогонит тебя взашей…

- Вернуть.ом бы.

На грудь Кристины – поверх одеяла, конечно, легла россыпь изумрудного сияния. Колье. Которое Гримодан прихватил в качестве аванса.

- Э…

- Возвращаю. Спектра вы выследили сами, поймали сами, прикончили сами, где здесь моя заслуга?

- Гримодан, не глупи, забирай. Ты заслужил…

- Нет.

- Ладно. Я потом тебе что-нибудь подсуну.

- Мы больше не увидимся.

- Да что с тобой случилось?!

Гримодан бросил короткий взгляд на приподнявшуюся на кровати Кристину. И если раньше он одним взглядом снял бы с нее одеяло и уже сматывал бы бинты, то сейчас интереса к ней у него было не больше, чем к мраморной статуе. К мраморной статуе выхухоли.

- Лено мертв.

В первый момент Кристина не поняла, о чем толкует Гримодан. Лено? Кто такой…? И тут понимание почти физически ударило ее поддых.

Мюрелло?!

Мертв?!

Но… это же не возможно! Как Мюрелло, этот кусок камня в пиджаке мог умереть?

- Как? – прохрипела она, горло перехватило, как колючей веревкой.

- В вас стреляли.

- Но… Бронежилет…

- Броня жилета держит револьверные пули. В вас стреляли из харенхаймских автоматических пистолетов. Сложная конструкция, как у часов с кукушкой, но мощность пули в несколько раз больше. Бронированные жилеты они прошивают как бумагу.

- Погоди. Погоди, - Кристина все еще не могла поверить в произошедшее, ей все еще казалось, что если она логически обоснует невозможность смерти Мюрелло – она ее отменит.

Так кажется многим: если некое событие тебе неприятно – логически объясни, почему оно невозможно. И тогда оно волшебным образом отменится.

- Я же жива! Моя броня их, эти пули, задержала! Значит, и его…

- Его броню они пробили. И только потом дошли до вашей. Вот вы и выжили.

«Он закрыл меня собой. Мюрелло закрыл меня собой». В груди Кристины нарастала мерзкая, жгущая боль. Как будто ее сердце медленно покрывалось коркой льда. «Вот почему не стоит влюбляться в телохранителей… Хотя… Тогда что же, в военных, полицейских, летчиков, врачей, пожарных – тоже не влюбляться? Они тоже могут погибнуть, оставив тебя с обожженным, замерзшим сердцем…».

Кристина посмотрела на Гримодана… и внезапно ее кольнуло нехорошее осознание, после которого она пожалела, что ее револьвер лежит в сумочке. Мюрелло закрыл ее собой. И погиб. И Гримодан, его, между прочим, брат, обещает ей, что они больше никогда не встретятся. Не собирается ли он отомстить за смерть брата – ей?

Гримодан внимательно посмотрел ей в лицо, перевел взгляд на сумочку, открыл и достал оттуда револьвер. В этот момент Кристина почувствовала… ничего. Пустоту. Даже если он сейчас ее убьет – достойное завершение паршивого дня.

- Не собираюсь я тебе мстить, - хмыкнул гадский вор, уронив револьвер обратно, - Конечно, если бы вы сюда не поехали, если бы он не закрыл тебя – был бы жив. Но в смерти всегда виноват тот, кто нажал на спуск и тот, кто отдал приказ. Не те, кто «могли бы сделать так, чтобы этого не произошло», - передразнил он кого-то, Кристине неизвестного, - А то так в смерти девушки, которую изнасиловали и убили будут виноваты не насильники, а полицейские, которые не пресекли и ее мама, которая купила дочке слишком вызывающее платье. Вот уж нет. Я найду тех, кто стрелял, тех, кто отдал приказ… И убью.

- Гримодан же не убивает…

- Их убьет не ГРИМОДАН.

- Госпожа Эллинэ, это может быть опасно…

- Жить в принципе опасно, от этого умирают.

Нет, Кристина прекрасно понимала Череста: его хозяйка за один день чудом выжила в двух покушениях, погибли ее охранники, ее личный телохранитель, а эта пи… пи… пигалица! Вместо того, чтобы закрыться дома на семь замков, спрятаться в сейфе под кровать, накрывшись одеялом, завернувшись в вату – собирается отправляться невесть куда, среди ночи! Одна!

- Гопожа Эллинэ…

- Да. Я госпожа. Здесь Я – госпожа. И как госпожа - приказываю. А ВЫ – подчиняетесь. Вы можете высказать свои соображения, я их выслушаю и приму к сведению, но ЧТО делать – решаю Я.

Голос хозяйки был настолько спокойным, настолько холодным, что Череста невольно поежился, как если бы ему за шиворот насыпали горсть колючих льдинок.

- И если кто-то считает, что он может решать самостоятельно – то он может решать самостоятельно, работая на самого себя. Не на меня. Даже если он – это вы…