Радим Одосий - Тихая гавань

- Но зачем ему понадобилось творить здесь такой хаос?

- Он ведь машина, Ноэль. Из металла. И движет ей все та же паровая машина, которая требует топлива. Я сам лично помогал Самюэлю загрузиться углем тогда, в первый день создания машины. Но – уголь сгорает, и на его место нужен новый. Видимо, в пути он его не нашел – а потому обошелся этими деревьями.

Рауль вернулся к пароциклу, а Линсингтон задала ему вопрос вдогонку. Предсказуемый вопрос.

- Что будет, если он вдруг не найдет топливо?

- Что будет… Машины тоже умирают. Тогда, когда в них угасает огонь и они становятся холодными, как камень суровой зимой. Все как у людей. Да и сердце – единственное, по настоящему живое – будет таковым недолго.

Увидев, как угасает после его слов Ноэль, он поспешил ободрить ее.

- Не стоит унывать. Ведь он не зря направлялся к шахтам – там обычно нет недостатка в топливе.

Дорога побежала дальше, сменив зеленые холмы за обочиной на каменистые горные пейзажи. Пространство вокруг постепенно сокращалось между крутыми склонами, краски становились менее яркими. Наконец перед путешественниками показался мост через небольшую, но шумную горную речушку. Она оказалась кстати – в баке «Буревестника» уже заканчивалась вода, а его всадников начинала одолевать жажда. Потому было решено сделать небольшой привал на каменистом берегу и отдохнуть. До цели путешествия оставалось по ощущениям совсем немного.

Журналист аккуратно заливал в бак тонкой струей ледяную воду, а Ноэль сидела на крупном валуне. Ее ноги были в стремительном пенящемся потоке реки, а мыслями она вновь вернулась в прошлое. Тогда, годы назад, они с Самюэлем ходили купаться на реку, отправляясь в известное лишь им двоим место. Никогда она себя не чувствовала так свободно и раскованно, как в те счастливые моменты.

Долина среди гор, где располагались шахты, вскоре раскрылась перед глазами путешественников. Дорога спускалась вниз по крутому обрывчатому склону из небольшого соснового леса. Примерно на полмили вперед простирался песчаный плес, за которым начинались небольшие остающиеся холмы. На границе с песками, возле широкой скалы, виднелись небольшие домики шахтерского поселения. Сами шахты, очевидно, располагались немного дальше.

Пароцикл, пыхтя, спустился в долину и неспешно покатился к постройкам. Резкие порывы ветра взметали в воздух легкий песок, и если бы не защитные очки - Раулю пришлось бы туго. Ноэль хотя бы могла спрятаться за его спиной и закрыть глаза...

Дорога петляла мимо небольшого холма. На его вершине находилась небольшая ветхая церковь. Неподалеку Рауль заприметил деревянный крест и человеческую фигуру рядом. Спешно остановив "Буревестника", путешественники спешились и направились к этому первому замеченному жителю поселения.

Человек с длинными темными волосами стоял лицом к кресту без движения, не обращая внимания ни на что вокруг. На нем была ряса священника, сильно потрепанная временем. Склонив голову, он едва слышно читал молитву. Гудение ветра и далекий металлический скрежет непонятного происхождения придавали происходящему зловещий оттенок.

- Простите, - обратился к нему Маршанд, заходя сбоку. - Вы не скажете, где мы сейчас находимся?

Священник поднял взгляд на журналиста и выпрямил спину. Его глаза излучали мудрость и спокойствие.

- Вы в покинутом людьми месте, где некогда было иначе. Эта скала, - он мягко указал рукой на высокий утес из светлого камня. - называется Уайтторн, и селение шахтеров получила от нее название.

- Значит мы пришли правильным путем.

- Что вы хотели здесь найти? - спросил священник, не отрывая от него своего удивительно мягкого взгляда.

- Мы искали шахтерское поселение. Хотели поговорить с жителями.

- Здесь давно уже не с кем разговаривать – за исключением меня. Я единственный здешний житель, служитель этой церкви отец Климент. – священник прошел немного вперед за крест, на обрывистый склон холма. – Взгляните сами.

Путешественники подошли к нему. Отсюда открывался вид на весь поселок и шахты. Он выглядел совершенно заброшенным и безлюдным. Некоторые дома были заколочены, в некоторых других ветер хлопал полураскрытыми дверьми и ставнями окон. А за десятком опустевших зданий, в небольшой песчаной ложбине располагались входы в шахты. В них уходили старые рельсы для вагонеток, неподалеку стояли железные краны для погрузки руды. Поржавевшие, они угрожающе скрипели на ветру. Чуть в стороне и дальше раскрывался вход в горное ущелье, а за ложбиной – отвалы пустой породы, уходящие вдаль. Дальше за ними было видно лишь клонящееся к закату рыжее солнце.