Марк Романов - Суд Проклятых

Экипаж Ричарда, как и Кардинал, как и викинг, не знали, куда деваться от пристальных, жгучих и пронизывающих взглядов остальных.

— Тухлая новость, — неожиданно флегматично отмахнулся Реверс, повергнув присутствующих в глубокую задумчивость. — Ну, посудите сами, — возмущённо приподнял он брови, — разве стал бы я помогать снаряжением в операции каких-то там правительственных сосунков, если бы был жив? Вот после смерти можно и подобреть, — закончил он, улыбаясь чуть грустнее обычного.

Остальным стало как-то неуютно и неудобно, будто они стыдились своей возможности жить дальше, разговаривая с трупом.

— Давай уж, досказывай, что там с нами не так? — проворчала Рысь. Рик рассказал им о том, кто такие пирамидальные друзья, что он узнал их в другом времени и в других обстоятельствах, приведших, в итоге, к разрушению всего обжитого сектора космоса в его веке. Он рассказал им о том, что сумел понять, подключившись к той силе, которая частично остаётся в нём, действуя в нынешнем времени под именем Судьи. Рик поведал угрюмым членам экипажа «Александрийской Рулетки» и о том, как Светлые-доктора на кораблях-пирамидах составили программу, скопировав личности команды «Астарты», сумевшей ввязаться в противостояние с заведомо проигрышными шансами на выживание.

— Им так понравилось, что они сделали копии наших личностей, — сказал Морган. — Затем они взяли из стазиса подобранные по заданным параметрам тела только что умерших или выдернутых ими в момент смерти людей, наложили на них наши личности и запустили новый проект, призванный показать им, на что способны люди при наличии одной из самых сильных мотиваций — желание выжить любой ценой.

— Они похитили части душ, — пробасил Эрик, положив ладонь на рукоять секиры, лежащей рядом с ним на мягком диване. — И потому мы тут немного обиделись, язви меня Одноглазый в печёнку.

— Ты сказал, что мы мертвы, — задумчиво почесал щеку Александр, — что это значит?

— Только то, что для вселенной продолжение вашей жизнедеятельности является грубым нарушением ткани мироздания. И я почти уверен, что когда Светлые закончат свои игры, вы вернётесь в ту точку, из которой вас достали.

— Значит мой корабль так и не вышел из того боя, — вздохнул Реверс, — как и моя команда. А суд, программа перевоспитания, спасательная операция и прочее стало лишь частью задуманной кем-то программы. Но зачем? Зачем им это?

— А вот сей факт я предлагаю уточнить непосредственно у тех, кто за этим стоит, — недобро оскалился Эрик, сжав пальцы на рукояти своей секиры. Остальные одобрительно загудели. Морган поднялся со своего места, медленно прошёл к выходу и направился в рубку, настраивать приборы на прыжок обратно в своё время. Его догнал Реверс, тронувший капитана за плечо. Александр выглядел смущённым. По всему было видно, что просить он не привык.

— Кэп, тут такое дело… — начал он, до одури напомнив Ричарду Кацмана, — спасибо, в общем. Я только хотел попросить… раз уж мы всё равно трупы, проклятые даже в смерти, как сказал нам этот рыжий рассадник вшей с топориком, можно мы посмотрим на будущее чуть дольше, чем это нужно для перехода? Может, там где-то даже наши потомки будут… не бойся, — засмеялся он, заметив взгляд капитана, — искать их не будем. Просто раз уж такой шанс выпал, чего упускать удачу? Покажи нам звёзды через три века после нашей смерти. Не каждому выпадает такая возможность, сдохнуть и покататься во времени.

Морган медленно кивнул, сжав зубы. Он смотрел в испещрённое морщинами и мелкими шрамами лицо Реверса, а видел татуированное лицо своего боцмана, который просит его в последний раз посмотреть на великий космос.

— Знаешь, мне кажется, я и так знаю, кто твои потомки, — задумчиво произнёс Рик, когда Александр удалился, сдержанно кивнув в знак благодарности.

Они пробыли в XXVII веке три часа, два с половиной из которых никто не разговаривал друг с другом. Полчаса искин запросил на проверку систем и перенастройку приборов, да и расчёт топлива и энергоресурсов, как и коррекция нового курса, потребовали согласования с капитаном.

Реверс со своей командой, включая и Ханну, выстроились у огромного обзорного экрана и молча всматривались в бездушные звёзды вокруг. Искин постарался сделать обзор максимальным, медленно поворачивая «Астарту» вокруг своей оси, чтобы приборы передавали изображение со всех доступных углов.