Роберт Вегнер - Красивейшая история всех времен

— Почему?

— Потому что для них мы являемся героическим движением польского сопротивления. Нам дают довольно много оружия, лекарств и продовольствия. Их артиллерия сразу же начинает огонь, когда русские пытаются нас нащупать, даже авиация обеспечивает прикрытие с воздуха. По крайней мере, так они утверждают. Но, по правде говоря, до сих пор я видел здесь только несколько русских вертолетов, так что, может, что–то в этом и есть. Как–то вроде нехорошо стрелять в машины союзников.

— Русские должны занять город. — Михал вытащил из кармана сухарь и начал его жевать. — Хочешь?

— Спасибо. Как–то уже пробовал. Дома у нас их приличный запас, применяем их, когда заканчиваются гранаты.

— Ха–ха–ха и еще раз «ха–ха».

— Серьезно. — Якуб слегка улыбнулся. — А русские не займут город по тем же самым причинам, по которым не заняли его раньше. Ведь с другой стороны находятся американцы, а они этого не допустят. Слишком хорошо они знают, что тогда им пришлось бы положить дивизию или даже две, чтобы выкурить отсюда русаков. Легенда Сталинграда до сих пор жива. В свою очередь, американцы не войдут в город, поскольку опасаются, что это спровоцирует русских Пока что же, стоит относительное спокойствие. До сих пор мы только два раза вступали в перестрелку с русскими патрулями, которые зашли в город слишком глубоко. Заезжать сюда на бевупе, это еще большая даже глупость, чем высылать одиночных бобо- тов. Так что, пока длится эта странная война, мы живем здесь слоно на ничейной земле. Такой себе польский Бейрут.

— Сколько у тебя людей?

Якуб внимательно поглядел на Михала. Подобный вопрос, в тот момент, когда на чужаке до сих пор был русский мундир, был, по крайней мере, странным.

— Около семисот человек, — ответил он наконец, эти сведения тайной не являлись. — Это вместе с бабами, пенсионерами и детьми. Все те, которым некуда было идти, как и нам. В боевых отрядах, хмм… человек сто пятьдесят. Другие банды нам дорогу не переходят, мы им — тоже нет. И жизнь течет.

— Сладко и покойно.

— Именно. — Мураши пошли на решительный штурм, и Якуб посчитал, что пора отступить на заранее подготовленные позиции.

Он поднялся и отряхнул штаны.

— Михал, ты убил двух офицеров. Думаешь, за тобой кого–то пошлют?

Солдат отрицательно покачал головой.

— Не знаю. Честное слово, не знаю. — Он тоже поднялся. — Как только вы отдадите мне оружие, я забираю девчонку, и мы уходим отсюда.

— Я тебя не прогоняю. Она же сама не в состоянии ходить, разве что ты желаешь накачивать ее противоболевыми средствами, пока у нее не остановится сердце. Впрочем, если я вас выпущу, до завтрашнего дня вы не доживете. Проще будет вас пристрелить, — осклабился он. — Можете остаться на пару дней. А там поглядим.

Они услышали шум и одновременно повернулись. К ним подбегал низкий, с ног до головы чумазый пацан.

— Куба, — какое–то время он ничего не мог сказать. — Куба, у нас гость. Лукаш сказал, чтобы ты немедленно прибыл

в бункер.

— А они победили какое–нибудь чудовище?

Все пятеро сидели на куче одеял, брошенной в углу подвала, переделанного в мастерскую. По просьбе детей мужчина погасил висящую под самым потолком флуоресцентную трубку, так что теперь источником света был только старый фонарь. Так намного интереснее, заявили они.

— О да, и не одного. В те времена жило еще много чудовищ — драконы, великаны, адские бестии шастали по всему свету и нападали на мирных людей. Обязанностью короля и его свиты было сражаться с ними.

— Да нууу… чудовища. Чудовища это в сказках.

— А как ты думаешь, парень? Откуда они там взялись? Мы разместили их там, чтобы можно было спать ночью. Если бы не это, никто бы никогда и глаз не сомкнул. Так что король со своими рыцарями сражался с многими чудищами, драконами, великанами и злыми колдунами…

Когда они вошли в подвал, Лукаш как раз склонился над монитором. Якуб усмехнулся про себя, наблюдая за реакцией гостя. Несколько компьютерных постов, полтора десятка громадных мониторов, серверы. Так мог бы выглядеть командный центр танкового батальона.

— Откуда все это? — Михал разглядывался с довольно–таки глупым выражением лица.

— Если скажу, то придется тебя расстрелять, — гробовым голосом заявил Якуб.

— Эта шутка умерла от старости лет сто назад, а ее мумию мы держим в самом глубоком подвале, — Лукаш указал ему место рядом с собой. — Ты лучше на это погляди.

На экране появился фрагмент какой–то улицы. Узкий каньон, сложенный из выжженных развалин, заполненный каменным и металлическим мусором так, что не было видно хотя бы пятачка оригинальной мостовой.