Сергей Сезин - Река снов. Том 2 [СИ, не вычитано]

— Э, Кирилл, не только ты такой хороший администратор. Меня и в Твери используют для наведения шока и трепета на студентов из аборигенских дворян. Разве моя слава истребителя их досюда не докатилась?

— Нет, здесь тебя знают только как истребителя подводных чудовищ, после которого исследовать трупы бесполезно. Есть один новый и непонятный орган, и тот прострелен и исследованию не подлежит.

— Нырните в Чебоксары и познакомьтесь с этим органом в дееспособном состоянии.

Так мы подкалывали друг друга, потом перешли на рассказы о сегодняшнем житье — бытье, о работе, о прошлом…

Кирилл приволок из кухни стол на колесиках, где были разные напитки и легкая закуска. Напитки были в основном безалкогольные, ибо Кирилл сегодня наугощался алкогольными. А у меня не было охоты к алкоголю. Не тот настрой. Поэтому мы пили лимонад, какие-то сложные фруктовые компоты(а кто ж их, интересно, Кириллу делал), потом чай. Потом кофе. Причем кофе мы, как старые разгильдяи, напились уже под вечер. Часов в восемь и Кириллу слегка есть захотелось, а мне уже не слегка, потому заказали горячее в недальнем трактире, и нам его принесли. А с горячим и по рюмке коньяка приняли. А больше и не надо. С хорошим собеседником много алкоголя не нужно. Так, только для запаха.

Узнал я много нового об изнанке жизни Университета и города Казани.

Пожаловался ему на клоунаду с привратником и пропуском на территорию только ослов, но тут Кирилл мне ничем помочь не мог. У него это восторга не вызывало, зато окружение ректора от этого пребывало в совершенном удовольствии и все думало о том, чтобы такого выдумать еще. Ну, а городская власть на это смотрит как на достопримечательность города и только тихо улыбается при виде этого цирка.

С прошлогодними племенами что-то творится непонятное. Точнее, не с ними, а с реакцией властей на них. Университет замучили требованиями разных планов по работе с племенем и списков участников экспедиции. Потом было какое-то бюрократическое просветление, то есть ничего не стали требовать больше, потом объявили, что научной экспедиции не будет. Еще позднее пересмотрели решение, сказав, что будет военная экспедиция с небольшим научным сопровождением. Неделю назад отказались от всякого научного участия. Кирилл подозревает, что дело кончится применением военной силы. Чем племя досадило военным — непонятно.

Я попросил Кирилла рассказать, не нарушая всяческие секреты, как ведут себя эти аборигены в общении.

Кирилл ответил, что они вроде как доброжелательные.

У них есть приветственный жест: подносят левую руку к подбородку и как бы отдают честь, только ниже, чем мы. При встречах вперед выходил переговорщик. А остальные стояли сзади с оружием наготове. Найти подходящий язык общения не удалось, переговаривались жестами. Потом освоили пяток слов с каждой стороны. Их язык очень труден для произношения, полно шипящих и щелкающих звуков, а еще у них есть звуковая модуляция слов. Вроде как одни и те же слова с разной модуляцией означают разное. Когда экспедиция и аборигены убедились, что угрозы друг от друга нет, то можно было приходить в стойбище племени и побыть там. Они угощали лесными орехами и ягодами. Дети брали конфеты, когда у кого-то из военных конфета завалялась. Сахар тоже брали. Меновая торговля была, племя предлагало меха. Взамен брали спички, соль, пустые жестянки из-под консервов. А что еще солдат может дать?

Образовалось несколько военно-полевых романов, ибо тамошние девушки были достаточно откровенны в своих желаниях. Был случай, когда мамаша такую девицу застала с унтером. Дождалась, пока унтер закончит свое дело, потом колючим прутом погнала девицу в дом. Догадаться, что девица замужем или нет, можно только по наличию рядом детей. В нарядах и прическах нет никакой разницы.

Вообще они низенькие, не выше метра пятидесяти — метра шестидесяти. Цвет кожи я уже знаю. Волосы чаще черные, но встречаются и рыжие, глаза черные. Волосы и мужчины и женщины обрезают ровно по плечи, только женщины в волосах носят нечто вроде гребня из кости, а мужчины ничего. Одежда частично из оленьей кожи, частично из привозных тканей. Рубашка и штаны у мужчин, рубашка и юбка у женщин. Женщины постарше носят покупные шали на плечах. На ногах мокасины из оленьей кожи. Вот такие, какие сейчас на Кирилле. Он их выменял на запасной комплект посуды, и они ему очень нравятся: нога дома в них отдыхает. По улице в них он не ходит.

Я глянул на них. Не знаю, что Кирилл в них нашел. Мне больше нравятся тапочки с подошвой. Но его ноги, ему и носить.