Михаил Северный - Спасения Н.Е.Т.

Ты че? — крикнул Глыба и остановился.

А че?

Вали отсюда!

Чего это, на! Сам вали!

Такой на, разговор, на. Словесная дуэль, ля.

Глыба нахмурился:

Вали на!

Сам вали, на!

Он беспомощно повернулся к маленькому напарнику и развел руками беспомощно:

Не хочет. Что делать, Крысюк?

Будем бить.

Гигант повернулся ко мне, когда площадка вдруг осветилась ярким пронзительным светом и он отвернулся, закрывая глаза рукой. Наверное. Я ведь этого не видал, сам корчился от боли в глазах. Когда всю жизнь живешь в почти полной темноте, то забываешь что такое яркий свет и насколько он болезненный.

Убери свет, Свен! — крикнул кто-то сверху, — они околеют сейчас.

Слушаюсь и повинуюсь, — ответил молодой и чистый голос.

Насмешливо ответил, но свет послушно ушел в сторону и сфокусировался на двери приёмки. Я это видел сквозь пальцы, ибо глаза еще болели, плюс голова раскалывалась. Но зато блевать не хотелось. Глыба хрипел где-то рядом, я чуть развернул пальцы веером и посмотрел сквозь них. Гигант стоял на коленях и мычал от боли. Руками он зажал харю и покачивался из стороны в сторону. А где карлик?

Удар в голову прилетел из ниоткуда, но бля, был болезненный как молотом по затылку шарахнули. Я полетел мордой вперед, а кровь из носа полетела впереди. Ухнул мордой вниз и почувствовал второй приход боли из носа.

Ооо! — обрадовались голоса сверху, — Видел, любезный друг? Вот это подача! Наш кандидат.

Следующий удар пришелся по почкам и я заорал от боли, прикрывая поврежденное место. Еще удар с другой стороны. Еще удар. Меня молотили как боксерскую грушу, нет… пинали как футбольную грушу… как футбольный мяч? Потом маленькая рука схватила за волосы и дернула голову назад, кровь текла по подбородку и боли уже не было.

Это мое бухло, на — прошипел Крысюк, — не трогай меня. И отпустил. Я не удержал башку на весу и опять приложился о цементный пол парковки.

Ух, — сказали сверху, — однако сильно приложил конкурента.

Мелковат, но быстрый, — ответил невидимый собеседник, — Берем его, любезный друг?

Я рывком перекатился на спину и глянул наверх. Ну, конечно. Летающая машина. Желтая с синими полосами. Та, о которой ходят слухи. Та, что прилетает и забирает местных жителей. Потом они возвращаются, но уже другими. Ничего не говорят, прячутся по темным углам и ни с кем не общаются. Боятся теней и особенно летающих машин.

Я смахнул кровь со лба и вытер глаза, прищурился, так лучше видать. Двое в машине. Один — молодой. Волосы зеленые, растопыренные в идиотской прическе. Одежда пестрая, как у попугая. Сидит на краю платформы, свесил ноги. Курит. Рука на руле, вторая свесилась вниз. Смотрит вдаль, на почтовую платформу. Второй чуть старше. Стоит за спиной у зеленого и заглядает вниз. Волосы черные, прическа растрепанная, но одет аккуратно. Черно-белые тона, как в высшем мире.

Внимание! — заговорил голос робота из доставки. — Прибывает расходный материал с верхних этажей. Всем отойти на безопасное расстояние. Двери приемника не трогать и не пытаться открыть. Дождитесь сигнала и только тогда начинайте выгрузку.

Всё, едет мое пойло. Блин, я ведь пришел первый. Я сдохну если не сделаю хоть глоток!

Заревела сирена и фонарь над часами начал крутить цвета: синий, белый, красный. Доставка уже едет. Близко не подходить. Руки за бухлом не тянуть, а то останешься без бухла и без рук.

— Эй! — подал голос верзила, — Как тебя, на! Помоги мне!

Я посмотрел, он всё ещё стоял на коленях и слепо озирался по сторонам. Свет его оглушил, ослепил, ошарашил больше всех. До сих пор не очухался. Карлик отошел быстрее, я чуть позже.

Помоги, Крысюка погоним, а бухло поделим, друг.

Вот как. Уже друг. Я поднялся на колени и огляделся. Ворота задрожали и загрохотали, фонарь начал крутить свою радугу быстрее и быстрее. Дверь мусорки дернулась и медленно пошла вверх. Карлик стоял спиной к нам и ждал. Двое в машине смеялись, улюлюкали и поддерживали его криками. Верзила стоял на коленях и то тер руками глаза, то пытался рассмотреть обстановку.

Быстрее! — рявкнул он, — Подведи меня ближе к коротыге, на. Я сломаю ему шею, как угольному жуку.

Сказано сделано. Я оттолкнулся руками и встал. Желудок недовольно буркнул, но больше не возмущался.

Быстрее, — пробурчал гигант, не повышая голоса, — уйдёт, на.

Хорошо, хорошо, — сказал я и зачерпнул пыли с асфальта. Мелкие острые камешки перемешанные с землей. Тут никогда не убирают, только ящики таскают с бухлом.