Никита Шарипов - Выжить любой ценой

— Все семь дней ты балансировал на грани жизни и смерти. — тихо сказала Наташа. — Куча врачей боролись за твою жизнь, но ничего не могли сделать. Ты не хотел жить. Не боролся!

— Боролся. — сказал я, покачав головой. — Но не за жизнь. Боролся с Программой Уничтожения. Это трудно объяснить. И даже боем не назвать. Но я почти проиграл, а затем вмешался кто более могущественный и спас меня.

— Ты хочешь есть? — спросила она, пропустив мой рассказ мимо ушей. Или не пропустив, а достаточно ловко изменив тему. Скорее всего последнее. Ловко, не поспоришь.

— Согласен даже на сухпаек! Голодный до ужаса! — воскликнул я, сделав вид, что ничего не заметил. — Кстати, где мы находимся?

— В «Ковчеге». — ответила Наташа, и вскочив побежала к выходу из палаты. — Сейчас принесу тебе поесть. — сказала она, и хлопнув дверью исчезла.

Я решил разобраться с положением. Силы стремительно возвращались. Еще литрушку воды я бы выпил с удовольствием. Скомкав простынь, бросил ее на стулья. Нужно было попросить ее принести мне одежду. Ну ладно, сейчас что-нибудь придумаю.

Под правую ключицу вставлен катетер, к которому прицеплена капельница. Питательный раствор. Я вырвал его из тела, и принялся снимать датчики. Правая рука плотно забинтована. Не болит, но жутко чешется. На левом плече большая повязка. На ребрах тоже. Все зудит и нервирует. Значит заживает.

От души похрустев шеей, я попытался встать и чуть не упал. Голова сильно закружилась. С минуту стоял возле кровати совершенно голый, повернувшись задом к двери. Да, ситуация! Хорошо, что никто не вошел.

Справившись с головокружением, я обошел кровать и взял простынь. Замотаться удалось с первой попытки. Жаль нету зеркала. Выгляжу как Римский Патриций. Вот только рожа скорее, как у Варвара.

Открыв дверь, я вышел в большой и хорошо освещенный коридор. Высокий потолок, что для убежища явление очень редкое. Кругом плакаты. Все на английском языке, и все медицинские. Один явно вещает о вреде курения. Значит я в медицинском блоке убежища.

В десяти метрах из перекрестного коридора выскочил человек в белом халате и увидев меня, замер. Ну мне не сложно. Я сам направился к нему.

— Шухов, вам нужен покой! — пробурчал он, на ломаном русском. — Как вы вообще смогли встать?

По виду вроде казах. Лицо удивленное, словно перед ним не человек, а Мутант, предложивший перекинуть в шахматы.

— Со мной все в порядке. — сказал я максимально убедительно. — Тут девушка не пробегала? Кушать хочу сильно.

Наташу я заметил раньше, чем доктор придумал убедительную фразу, и попытался озвучить ее. Она выкатила тележку с едой из-за поворота и быстро направилась в нашу сторону.

— Все понял! — сказал я раньше, чем доктор открыл рот. Хотелось поднять руки, но ребра отзывались болью на малейшее движение. — Возвращаюсь в палату. Постельный режим и все такое. — развернувшись, я направился к уже знакомой двери. — Обещаю не покидать ее…

— Ну вот зачем ты встал раньше времени? — спросила Наташа, уперев руки в боки, и вперив в меня грозный взгляд. — Не терпеться снова бежать спасать человечество?

— А где Лёха? — пробубнил я, трамбуя в рот пельмень за пельменем. — Хочу подробностей.

— Живой твой Лёха. — недовольно пробормотала Наташа. — Но в «Ковчеге» его нет. Ты даже не хочешь узнать, как сюда попал?

Я покачал головой, и откусив приличный кусок хлеба, запил его компотом.

— Вообще помнишь что-нибудь? — спросила Наташа. — Узнать сколько переломов не хочешь?

— Ключица в хлам. — пробормотал я, когда удалось прожеваться. — Три ребра сломаны. Рука сломана. Лоб разбит. Был. Я регенерирую, и те железяки, что в меня вставили, сильно мешают.

— Как ты это узнал? — удивленно спросила Наташа, но позы руки в боки не поменяла. Меня это сильно забавляло. С таким же успехом пушистый кролик может пытаться испугать хитрого лиса.

— Я чувствую тело как никогда раньше. Это новая мутация. И она мне нравится…

— Что именно в тебе изменилось? — заинтересованно спросила Наташа. Суровость во взгляде сменилась любопытством.

— Категорических изменений нет. — сказал я, и отодвинув опустевшую тарелку из-под пельменей, заменил ее на картофельное пюре с котлетой. — Чувствую инородные предметы в теле. Ощущаю, как срастаются кости. Те вещи, которые раньше происходили сами по себе, теперь поддаются полному контролю. Мне под силу перебросить все силы организма только на регенерацию правой руки. Свободно могу замедлить сердцебиение, и не дышать в течении десяти минут. Возможно больше. Стоит установить максимальный предел.