Николай Башмаков - Дом на плоту

Эти обидные слова попали на Алёшкино дурное настроение, и он принялся наглеть и вредничать.

— А зачем мне это уметь? Я не собираюсь копаться в земле. Есть вещи поважнее, чем ваша картошка!..

— Тоже мне белоручка! В жизни может пригодиться всё! Надо любую работу уметь делать! — повторила Ленка не раз слышанное от отца назидание.

— Мне это не пригодится! Я буду программистом. А в городе всю эту картошку-моркошку можно купить в любом ларьке!

— В каком ларьке?! — ещё сильнее разошлась девчонка. — Ты что, радио не слушал?! Половину Земли затопило! Все пашни под водой! Твоего любимого Интернета нет! А он… «куплю в ларьке»!..

— Все равно я не буду копаться в земле! Это не моё дело! — гордо заявил будущий программист и в подтверждение своих слов бросил лопату.

Чтобы положить конец перепалке, в разгоревшийся конфликт вмешались матери.

— Алексей! — строго прикрикнула Светлана, — ты что, собрался жить нахлебником?! Ну-ка подними лопату и прекрати устраивать демарш! Копай так, чтобы не резать картошку!

Досталось от Марии и Ленке.

— Ты, дочь, перестань по всякому поводу кричать! Лучше возьми и научи парня. Ты ведь тоже не всё знаешь и умеешь!..

— Чего это я не умею? — не сдавалась девчонка. — Я все, что он… умею!

— Не хвались, не хвались… У тебя по математике тройка, английский не знаешь, да и с компьютером не в ладах!

— У нас есть в школе компьютеры… Депутат подарил. Я не виновата, что директриса нам на них работать не разрешает!

— Ну, вот видишь, есть чему поучиться у Алексея и тебе. А ты, Алёша, не переживай. Мужики закончат валить лес и возьмут тебя завтра с собой.

Конфликт был приглушен. Уязвлённая Ленка пробурчала любимое «больно надо» и перешла работать поближе к Алёне, демонстративно разговаривая только с ней. А воодушевлённый поддержкой Марии Алексей принялся так усердно копать, что уже через десять минут натёр мозоли. Ему оказали первую помощь и в связи с дальнейшей профнепригодностью отправили на сбор смородины. Надо отметить, данная работа ему понравилась больше всех других.

Второй день ушёл на разборку веранды, боковой пристройки к дому, русской печи и всё те же огородные работы.

А на третий день, вопреки планам, в сборке плота пришлось участвовать не только Алёшке. Мужчины домкратами подняли правую часть дома и начали затаскивать под неё хлысты. Сухары были огромными. И, несмотря на то, что Дмитрий старался протягивать их трактором с помощью длинного троса, кое-где приходилось эти вековые деревья подтаскивать вручную. Мешали строения. Вручную же пришлось убирать и нижние брёвна подвала.

В качестве тягловой силы использовались все, иногда подключалась даже работавшая на кухне Мария. В этот день произошёл конфликт и среди взрослых.

Каждый человек — существо сугубо индивидуальное, неповторимое и самостоятельное. И потому в любом самом дружном коллективе всегда есть место для конфликтной ситуации. В глубине души даже очень мягкого, слабого и безвольного тихони кипят и бушуют эмоции и страсти. Что уж говорить о людях самостоятельных, сильных и волевых. Какими бы порядочными и положительными они не были, столкновение характеров, особенно на стадии притирки, неизбежно.

Командовал на строительстве Илья. Не руководил, а именно командовал. Его громкие и резкие команды никому не оставляли времени на раздумья, сомнения и уж тем более на работу спустя рукава. Он требовал жёстко, порой окриком, чёткого и беспрекословного выполнения своих команд. Хотя сказать, что он никого не слушал, было нельзя.

Наиболее опытным в деле подобного строительства был Дмитрий. Во время кратких перерывов Илья обсуждал с ним очередной этап работ. В этот момент могли подавать свои предложения и все остальные, но как только перерыв заканчивался, «демократия» тотчас уступала место «единоначалию».

Женщины и дети безропотно подчинились «прорабу» и хоть порой суетливо и бестолково, но строго выполняли все его команды. Дмитрий, работавший на тракторе, тоже сравнительно быстро приспособился к кратким командам и знакам, подаваемым Ильёй. И только Андрея подобный стиль руководства не устраивал полностью. Его интеллект протестовал. Он не хотел быть простым винтиком в механизме. Такая работа не оставляла времени на творческое осмысление задачи, её корректировку и выжимала из людей все силы. Ну, например, были моменты, когда можно было не тащить из последних сил вековую ель, а установить лебёдку и тихонько тянуть совместно с ней, не надрываясь. Вместо этого: «раз, два — взяли!», «навались!» — и тому подобное. Немудрено, что к концу дня люди валились с ног от усталости. Все стали раздражительными, менее проворными, и от этого, конечно же, упала производительность. А командир, казалось, ничего не замечал. Он всё так же ругал провинившихся, строго покрикивал на нерасторопных и требовал безусловного исполнения своих команд.