Николай Башмаков - Дом на плоту

Илья подтянул верёвки, закрепил плот, чтобы его не крутило, и уселся дожидаться рассвета.

— Фу, как ты меня напугал! — Алёна произнесла эту фразу вслух, почти крикнула вслед убегавшему таёжному красавцу. Лось пробежал мимо ускоренной рысью, не обращая на человека ни малейшего внимания.

«Видимо совсем непуганый» — подумала девушка и, окончательно успокоившись от неожиданной встречи, пошла по узкой просеке дальше.

Она вышла в тайгу без определённой цели. Собирать ягоды или грибы сегодня не хотелось. Просто гуляла, дышала неповторимым таёжным воздухом и размышляла о себе и Павле. Уже месяц жила она с ним, как это сейчас принято, в гражданском браке и, чем больше узнавала своего избранника, тем чаще её посещала мысль — не сделала ли она ошибку? Парень, о котором она мечтала, к которому стремилась всей душой, на проверку оказался не таким, каким представлялся.

Они познакомились год назад на какой-то студенческой вечеринке. Павел заканчивал лесотехнический институт. Она училась в пединституте на предпоследнем курсе факультета иностранных языков. Он понравился ей сразу. Да иначе и не могло быть. Высокий, темноволосый, с правильными чертами лица и стройной фигурой, он напоминал любимого голливудского актёра. В его разговоре и действиях чувствовались трезвый ум и уверенность. Манера разговаривать с равными себе и младшими снисходительно, порой даже с назидательными нотками, студенческой братией воспринималась естественно. Друзья и окружающие его молодые люди воспринимали это как должное, безоговорочно признавая его превосходство. Правда, уже тогда кое-что в его поведении ей не понравилось. Показалось, Павел излишне самоуверен и порой, как это говорится на молодёжном сленге, «гонит показуху». Покорёжил Алёну и его излишний цинизм и чрезмерно пренебрежительное отношение к нормам морали. Но когда из всех присутствующих Павел выбрал её, Алёну, эти негативные ощущения ушли на задний план. Алёна покорилась ему сразу и безоговорочно. Он тоже увлёкся ею всерьёз. Во всяком случае, так ей показалось. Сессия и защита диплома не стали помехой, они встречались регулярно до самого его отъезда на работу.

Ей предстояло осилить последний курс. Он уехал в таёжный посёлок, где проживали её дед и бабушка. Это было хорошим предзнаменованием. Посёлок был её второй малой родиной.

Алёна выросла в обеспеченной семье. Отец, сколько помнит, работал чиновником в городской администрации. Мать — заместителем главного редактора ведущей областной газеты. Как и большинство российских чиновников, родители буквально «горели» на работе, стремясь максимально повысить благосостояние семьи. Особенно преуспел в этом отец, в поте лица трудившийся в земельном комитете. Его тяжёлая и нервная работа по отведению участков под застройку приносила хороший доход. Не отставала от него и мать. Она не просто получала приличную зарплату, но и с большим успехом и за хорошие гонорары писала заказные статьи. Благодаря дружным стараниям семья жила очень не бедно. У них было всё! Не было только одного: добывание денег совершенно не оставляло времени для воспитания единственной дочери. Особенно в летнее время. Поэтому все каникулы Алёна проводила в таёжном посёлке у деда с бабушкой. Именно от общения с ними у девушки сформировались взгляды и ценности, отличные от родительских.

Отец с матерью часто повторяли, что «она вся в деда с бабкой», вкладывая в эту фразу исключительно негативный смысл. Слишком разными были семьи Соколовых старших и младших. Они различались и по характеру, и по духу, и по убеждениям. В роду был налицо конфликт поколений отцов и детей.

Дед, несмотря на внешнюю суровость, был романтиком. Нет, не из той категории мечтателей, строящих воздушные замки. А из той, ныне старомодной породы людей, которые ехали в середине двадцатого века в тайгу не за длинным рублём, а «за мечтами и за запахом тайги». При всем этом они там не просто мечтали и развлекались, а претворяли свои мечты в реальность. Строили новые города и осваивали необжитые просторы, налаживая добычу и производство нужных стране полезных ископаемых. Именно эти романтики-созидатели впоследствии оказались не у дел. Когда хитрые и пронырливые дельцы за бесценок приватизировали плоды их многолетнего труда и, чтобы отвести от себя гнев и разорвать связь поколений, запустили идеологическую утку о том, что старшее поколение прожило жизнь бесполезную и пустую. Несмотря на это, дед не впал в уныние и никогда не считал прожитую жизнь напрасной. В нём жила непоколебимая уверенность: рано или поздно эта всплывшая наверх пена уйдёт в небытие, а все созданное их поколением будет служить народу.