Дмитрий Панасенко - Бойня [СИ]

— Что это было? — Непонимающе захлопала глазами Кити, все еще растерянно сжимающая в руках внезапно ставший очень тяжелым и неудобным тесак.

— Он педоф-фил, я откаф-фалась, — прошамкала плотно набитым ртом наемница. — Не зафивай голофку, кифонька.

— Именем Его, мало того, что меня отделали, как штрафника в Легионе, так еще и обозвали. — Снова захихикал не оставляющий попыток подняться на ноги монах. — Нет, дитя... твоя страдающая дефектом дикции подруга не имела в виду, что я детоложец. Речь шла о...

— С моей речью все в порядке, святоша, а вот как ты не потерял большую часть зубов, это большой вопрос... Но это, если что, поправимо. — Перебила мужчину Элеум и повернулась к Кити. — Понимаешь ли, дорогая, у всех этих... э-э-э... верующих... свои заморочки... Обычно мне нравятся странствующие монахи. Они веселые, хоть и бахнутые, как... черт, не могу даже аналогии придумать... А, плевать... Ну, его в задницу... — Ллойс потрогала слегка распухший нос, стерла кровь с разбитой губы и болезненно поморщилась. — Но, конкретно этот хмырь оказался двуличным дерьмом. Никогда не ведись на желтые шмотки, Кити. Никогда.

— Именем Его, я уже понял, что тебе не понравился, — простонал продолжающий слегка истерично хихикать и отплевываться кровавыми сгустками монах.

— Та сгоревшая фура — твоих рук дело? — хмуро поинтересовалась наемница.

— Именем Его. — Кашлянул монах. — Если бы я не вмешался... вы бы с ними встретились... Небо этого не хотело.

— А я думала, что ты из культа Животворящего Атома [16]. — Наемница вздохнула, зачерпнув следующую порцию каши, отправила ее в рот. — Расскажешь пару смешных баек, угостишь отваром из галлюциногенных грибков, предложишь устроить небольшую оргию. Кисоньку развеселишь. Мы в пути уже больше месяца. Я-то привыкла, а девочка по новому лицу истосковалась. Знай я, кто ты такой, на самом деле, не подпустила бы к своему грузовику на километр.

— Все мы идем своими путями, ведьма. — Покачал головой монах. — У всех своя судьба, и твоя судьба — подвезти меня туда, куда меня ведет моя. Не мы выбираем тропы, это они нас выбирают. Но я не хочу обсуждать это с такой, как ты. Особенно с такой...

— Я же просила не называть меня ведьмой, святоша хренов, — нахмурилась Элеум.

— Да, точно. — Губы мужчины снова разошлись в широкой улыбке. — Но тогда и ты не называй меня святошей. Меня зовут Конрад, Конрад Берг, если точнее. Я не требую, чтобы ты обращалась ко мне: отец Конрад, но, всё же... — неожиданно монах закашлялся, и его обильно вырвало желчью. — Ох, клянусь Его именем... Ты мне печень отбила и почки... Буду теперь мочиться кровью...

— Что предложил? — Со смесью подозрения и страха глядя на продолжающего содрогаться в конвульсиях монаха, спросила Кити.

— Ну и любопытная же ты, принцесса... — Отрицательно покачав головой, наемница отправила в рот очередную порцию каши. — Он эту драку затеял не из-за того, что ему тебя жалко стало, а чтобы проверить меня, как бойца. Посмотреть, чего я стою да предложить в свой Орден вступить. Но когда я показала ему, что из "Зевсов" [17], понял, что его затея не выгорит. А так бы, наверное, и не отстал. Еще и к тебе бы приставать начал. — Глянув на девушку, испуганно тискающую рукоятку тесака, наемница тяжело вздохнула.

— Не бойся, — ворчливо заметила она и снова зачерпнула немного каши. — Если бы он хотел нам зла, мы были бы уже мертвы. Давай лучше есть, хавчик-то стынет.

— Не слушай ее, дитя, — встав, мужчина шмыгнул переставшим, наконец, кровить носом, сплюнул под ноги остатки желчи и снова расплылся в блаженной улыбке. — Клянусь Его Именем, я не такой злодей, как она тебе представляет...

— Лучше бы так и было, милый, — ворчливо заметила Элеум. — Иначе легкой трепкой тебе бы не отделаться. И не надейся на своих финтифлюшек. Ни на секунду не сомневаюсь, случись у нас серьезная драка, от меня и каши кровавой не останется. Но я, всё равно, тебя искалечу. Может, и не убью, но сделаю так, что ты никогда не оправишься.

— Ну да... — Переведя взгляд с монаха, брезгливо вытирающего рот ладонью, на злобно зыркающую в его сторону наемницу, девушка, сглотнув набежавшую слюну, обреченно махнула рукой и, сунув свое оружие за пояс, зашагала к костру. — Деретесь, а потом, как будто ничего и не было. — Слегка обиженно пробубнила она себе под нос.

— Не бурчи, кисонька, — довольно прищурилась Ллойс, — а то действительно остынет и станет на вкус, как кукурузный клей. И напомни мне — ножны для твоего рубила сварганить, пока ты себе пузо ненароком не проткнула.