Дмитрий Панасенко - Бойня [СИ]

Лед усмехнулся. Значит, он всё-таки, искал не там. Значит, за таинственным королем мутантов и нищих стоит другая сила. Настоящая сила. В принципе, альбинос подозревал что-то подобное. Доступ к технологиям, появляющиеся буквально из ниоткуда и так же быстро исчезающие специалисты почти любого профиля и, практически, бесконечный поток серебра могли говорить только об одном. Одному из вольных городов захотелось прибрать Бойню к рукам. Только вот кому именно? Сити? Хаб? Бъорк? Нет, лесовики отпадают: они из своей чащи обычно и носа не кажут. А вот Сити или Хаб вполне, вполне... Да какая, к чертям, разница.

— Колёса. — Широко улыбнувшись, кивнул громила. — Мне нужен транспорт.

— Я дам тебе мотоцикл. — Коротко хрипнула рация и отключилась.

В укрытой глубоко под землей бетонной коробке воцарилась звенящая тишина.

Коротко хмыкнув, Лед звонко щелкнул пальцами. Байк. Байк, черт его дери. Ему только что подарили Байк. Именно подарили, ведь Брокер никогда не потребует машину обратно. Все же он правильно выбрал сторону... Хороший контракт. Денежный. А остальное... Альбинос чуть заметно улыбнулся. Ну, да. Тот же Зеро в прямом столкновении расплющит его одним пальцем. Но кто говорил, что нужно воевать честно?

****

В очередной раз пересчитав серебро, Пиклс с горестным вздохом смахнул его в нагрудный карман боевого костюма. Обтирание влажными тряпками не помогло. Кожа подростка зудела и горела так, будто его поджаривают на медленном огне. Вытертая от непонятно откуда проступившего на пласторезине красноватого налета, внутренняя подложка костюма неприятно липла к коже. Выйдя из ангара, Пиклс зажмурился. Встающий над городом шар огромного, нестерпимо яркого, раскаленного солнца резал глаза, словно ржавая бритва. Застегивать шлем и включать режим невидимости не хотелось. Придется воспользоваться плащом. У Брокера в городе соглядатаев полно, вмиг донесут, что он не за наемницей и гаражом следит, а по рынку шляется. Черт. Рассеянно почесав под мышкой, малолетний шпион разочарованно сплюнул под ноги. В плаще, наверняка, будет еще жарче. Прищурившись, Пиклс еще раз глянул в сторону зависшего над горизонтом желто-багрового цветового пятна, громко вздохнул и снова двинулся к ангару. Если он правильно помнил, одежда лежит там, где он её оставлял последний раз. На горе покрышек, места, откуда он ночью следил за дерущейся с воздухом Стайницей. Закатив глаза, подросток мечтательно причмокнул. Зря матушка рассердилась. Она ведь знает, что он не просто так шпионит, а для них старается... К тому же, в Светлой книге, что недавно дал ему почитать уличный проповедник, написано, что мутанты — как животные. У них нет души. А значит и заповедей он никаких не нарушает. Это как на козье вымя смотреть. Или на собачью свадьбу. Подросток вздохнул. Хорошая книга. И недорого. А то матушка говорила, что за бумажную библию в храме Распятого аж двести серебром просят... Ладно... В очередной раз вздохнув, Пиклс набросил на себя плащ и, надвинув капюшон на глаза, улыбнулся. Дура всё-таки, эта мутантка. Чип забрала, а про внутреннюю память планшета и не подумала... Черт, как же всё чешется...

****

Весь мир состоял из боли. Боль стекала по раздробленным пальцам, пульсировала в разбитых суставах, скапливалась в правом подреберье и гнула к земле неподъемным грузом. Превратившееся в агонизирующий кусок мяса сердце молотом било в грудину где-то в районе горла. В ушах боевыми барабанами гремел пульс. Помятая гортань с шипением и хрипом пропускала через себя обжигающий, словно раскаленный металл воздух. Правый глаз ослеп, левый заливало смешанной с потом кровью и поле зрения сузилось до наполненного черным маревом схлопывающегося, конвульсивно содрогающегося при каждом вдохе тоннеля, на другом конце которого стояла смерть. Ее смерть. Иллюзий она не питала. Противник был слишком умел и быстр. Слишком свеж. Сытый. Сильный и умелый. Очень умелый. Он не знал, ни холода бараков, ни проволочного кнута ланисты. Его не били шокерами, не резали, не насиловали, не морили голодом. Ему не ломали кости и не прижигали кожу раскаленным железом, но он, всё равно, оказался жестче её. Он сделал её, как ребенка. Быстро, безжалостно. Мастерски. Словно услышавший её мысли, мелькающий на краю поля зрения противник на мгновение приостановился и растянул рот в глумливой ухмылке.

— Ну, что, пора заканчивать, сладенькая? Или предпочитаешь поиграть?

— Сдохни. — Короткое слово застряло в горле и чуть не заставило ее упасть. Мир покачнулся. Багряный туннель поплыл и начал сворачиваться узлом.