Михаил Таран - Катарсис

Воронка образованная тесерактом стремительно разрасталась, притягивая к себе неподвижных нацистов, при этом никак не воздействуя на советских солдат.

Достав из своего рюкзака взрывчатку офицер направился к колоннам. Пространство рядом с ними исказилось, грань между мирами была практически потеряна.

— Теперь осталось уничтожить богомерзкие «врата» и можно возвращаться…

Было необычно видеть на пляже столько народу, в столь поздний час. Собравшиеся здесь люди, последователи «культа Люцифера», пустившего свои корни по всему миру.

Все они жаждали стать свидетелями начала конца, свидетелями эпохального события которое перевернет вселенную. Облаченный в броню Самаэль стоял рядом с Лилит у самой воды, задумчивым взглядом встречая набегающие волны. Асмодей и Азазель воодушевленно инструктировали культистов. Они говорили о том, что принести свои тела в дар «легиону душ» это великая честь, которая им сегодня предоставится. Среди толпы фанатиков можно было заметить маячащих туда-сюда воинов «предрассветной звезды», они словно безмолвные надзирателе следили за собравшимися.

Ночь казалась невообразимо темной, саваном мрака она обволакивала и скрывала всех присутствующих от посторонних глаз. Хотя это уже было не важно, вряд ли бы кто-то смог помешать планам Люцифера.

Лилит поежилась, то ли от холода, то ли от волнения… На ней надето черное вечернее платье, то самое в котором она недавно гуляла по отелю.

— Мне страшно… — Чуть слышно прошептала она.

— Любовь моя, не бойся, я рядом с тобой. — Самаэль положил свою огромную руку ей на плечо. — Для нас это важно.

— Но стоит ли это все таких жертв? — Робко спросила Лилит.

— Жертв? Эдем и его население ничто, мы переступим через них и вернемся в небесное царство, откуда нас незаконно изгнали… Они были жестоки с нами, пора ответить тем же! Слова Люцифера воодушевили девушку, снова разжигая пламя ярости в ее душе.

— Ты прав, мой Лорд! Пришло время отмщения! Чуть задрав подол своего изысканного платья, Лилит присела на корточки и коснулась холодной глади воды.

— Откройтесь врата бездны! Явите мне опаляющий жар инферны! Ибо я перворожденная, обладаю правом на снятие печати! Правом на переход между мирами! — Голос девушки подхватили раскаты грома.

Морская вода закипела, плотные облака пара устремились к черным небесам. На место испарившейся воды пришла пышущая жаром лава, над поверхностью которой возникали причудливые искажения пространства. Они то переливались разными цветами, словно северное сияние, то образовывали завихрения, разрывающие бьющуюся в агонии реальность.

Толпа восхищенных культистов с придыханием следила за феерией объединения миров. Небо озарило кровавое зарево, выплевывая словно из неоткуда серые тучи пепла. Земля задрожала, как будь то билась в конвульсивном припадке, вызванном неведомой, ужасной болезнью. С глухим бульканьем брызг раскаленной плазмы, поднимая стену огня, из лавы выпорхнул целый рой ужасного вида насекомых. Чудовища напоминали саранчу, размером с шестилетнего ребенка. Казалось им нет числа, заполоняя собой небо они летели в сторону города.

— Началось. Теперь нас никто не остановит!

Лицо Самоэля сияло от счастья в тот момент когда он провожал взглядом стрекочущий рой саранчи. Направив острие «копья судьбы» в небо он произнес сочащиеся высокомерием слова: — Отец, ты меня слышишь? Скоро я верну себе все, что должно принадлежать мне по праву! Почему ты не отвечаешь? Тебе нечего мне сказать?

Через мгновение его внимание переключилось на невероятно огромную волну лавы, с шипением обрушившуюся на берег, подобно цунами. Накрыв собой с десяток ничего не подозревающих культистов, потоки перегретой плазмы заживо срывали с их костей обварившуюся плоть. Причиной появления этой волны стал Аввадон, колоссальных размеров насекомоподобное существо с антропоморфными чертами лица. Отряхиваясь от остатков остывающей на его теле плазмы и неуклюжа переваливаясь с лапки на лапку он огляделся по сторонам.

— Я Аввадон! Владыка Р-р-роя!!! Я пожру этот мир во имя Астарота! Никто не уйдет от меня! Все добыча, еда, биомасса! — Монстр весьма проворно для своих размеров посеменил к городу, следуя за своим роем.

— Во имя кого? — Асмодей сморщился, будь то бы съел что-то кислое и неприятное на вкус. — Я конечно все понимаю, мозгов у насекомых мало, одни инстинкты, но все же ему следует думать прежде чем такое говорить…